– Там карантин! Я говорил, приятель там трудится, он час назад звякнул и сказал, чтобы я билет сдал. Ветрянка у них!
– Где они её взяли-то? – Всплеснул руками Визгликов. – Ладно, давайте о делах!
– Ну, Стас Михайлович, ну мы что дела собрались обсуждать или пьянку пьянствовать? – Как-то обиженно протянул Погорелов.
– Сначала дело нужно закончить, а потом отдыхать! – Назидательно сказал Стас.
– Да вы что?! – В притворном ужасе схватился за лицо Сергей. – А когда у нас дела-то заканчиваются? Я таким образом смогу только на пенсии пива выпить!
Лисицына оглядела всех присутствующих и вздохнула:
– Станислав Михайлович, дайте людям отдохнуть. Сегодня пятница, завтра до двенадцати есть время отоспаться!
– А что будет после двенадцати? – Покосился на неё Латунин.
– Собрание! – Невозмутимо ответила она. – На котором я хочу всех видеть в добром и желательно трезвом здравии! Вас что-то смущает? – Она буквально воткнула взгляд в оперативника.
– Да! – Честно признался он. – Когда вы меня на «вы» называете!
Лисицына смерила его взглядом и слегка улыбнулась.
– Договорились! Внимание, – она чуть повысила голос, – Роман сегодня дежурный. Он следит, чтобы вечеринка прошла в лёгком слабоалкогольном варианте! А также ответственен за то, чтобы на собрание все пришли вовремя!
– Зашибись! – Проговорил Латунин.
– А ты как хотел! – Пожала плечами Лисицына и перевела взгляд на сына. – Кирилл, ты бы оторвался от телефона и с людьми поговорил, а то скоро родную речь забудешь!
– Анна Михайловна, вы сегодня сетовали на то, что нужно долго собирать све́дения по всем похожим убийствам по городу, вроде того, которое произошло в магазине. – Кирилл замолчал, подождал пока все обратят на него внимание и продолжил. – Я посоветовался со своим преподавателем, он дал допуск к центральной программе. Я создал фильтр по нужным нам признакам и, думаю, к утру у нас будут все более или менее похожие случаи! – Он сделал вопросительное выражение лица. – Но для этого мне необходимо ещё несколько минут поработать! Мне продолжить или пива себе ещё заказать и начать веселиться?
Всеобщее неудобное молчание как-то тяжело разошлось в пространстве. Хоть Кирилл и не сказал ничего обидного, но было впечатление, что он очень жёстко поставил мать на место. Визгликов чуть кашлянул и улыбнулся.
– Ну-ка, давайте пьянствовать, пока время есть и не мешайте мальчику работать! – Он немного разрядил обстановку и всё вернулось в прежнее русло.
Глафира смотрела на новый рабочий коллектив. Люди веселились, смеялись, пили и ели. Но ей ничего не хотелось. Дважды за неделю она переживала смерть Нефёдовой. А на этот раз уже была уверена в том, что женщина и правда отошла в мир иной. Она вспомнила, как вошла в морг. У Ильяса неприятно заблестели глаза, но он понял, что сейчас лучше Глаше ничего не говорить. Патологоанатом просто молча провёл её к столу, где лежала потерпевшая. Когда девушка смотрела на неё, то к горлу подкатил комок тошноты и одновременно отчаяния. Ведь ещё несколько дней назад в этом теле билась жизнь. Женщина хотела работать, жить, любить, а сейчас бездыханное лежит на холодном листе металла.