Он взъерошил пальцами свои волосы.
– Я буду стараться. Простите, что я не сумел…
– Сынок. – Голос Тео был ласков, но тверд. Он похлопал по обитому кожей сиденью кресла, стоящего рядом с ним. – Сядь и перестань извиняться. – Ноги Тео положил на стоящий перед ним стол, руки сплел на затылке и сидел с таким видом, будто все шло как нельзя лучше и у него не было никаких забот.
Анри остался стоять.
Тео перевел взгляд на Стеллу, затем опять на Анри.
– Вам обоим надо расслабиться.
Стелла бросила на него испепеляющий взгляд:
– А может, это тебе надо хоть немного напрячься?
Тео нахмурился и испустил нарочито тяжелый вздох.
– Ты права, дорогая. Давай выбросим Анри на улицу, поскольку он не смог за один вечер выяснить, каковы мечты и надежды какой-то незнакомой девицы. – Он игриво поднял бровь. – Вот уж провал так провал.
Стелла оттаяла и, сев рядом с Тео, прижалась к нему.
– Прости. Ты прав.
Таким было волшебство, присущее Тео, – оно впечатляло больше, чем любая иллюзия. Его спокойствие служило противовесом взрывному темпераменту Стеллы. Он смягчал ее острые углы и не давал ей выйти из себя.
Тео легко коснулся ее макушки:
– Твои извинения должны быть адресованы не мне.
Стелла напряглась. В комнате воцарилось тяжелое молчание, затем она сокрушенно вздохнула. И подняла взгляд на Анри:
– Я была слишком сурова к тебе. Прости меня.
Плечи Анри расслабились, он вздохнул с облегчением и наконец сел. Кожаная подушка под ним была мягкой. Все в этом пентхаусе – от тканей обивки и мебели до освещения и покрытия полов – было роскошным и настоящим. В своем собственном жилище Стелла не любила пользоваться иллюзиями.
– Конечно, я прощаю тебя, – сказал Анри. – Я знаю, как много значит для тебя «Сплендор».
– Это самая важная вещь в моей жизни, – отозвалась она.
Тео хрипло рассмеялся и зарылся пальцами в ее волосы.
– Я не обижаюсь.
Стелла ткнула его локтем в ребра:
– Ты же понимаешь, что я имею в виду.
Но затем игривое выражение на ее лице сменилось серьезным. Она подалась вперед, упершись ладонями в бедра.
– Нам нужен план. От гостей, которые являются к нам, ничего не желая, хорошего не жди.
Перед мысленным взором Анри возник образ Джульетты, и внезапно ему захотелось защитить ее, в нем словно пробудился какой-то охранительный инстинкт.
– Я уверен, что она желает чего-то. Просто я пока не знаю, чего именно.
Стелла смотрела на него с холодным бесстрастием.
– Может быть, дело в том, что она намерена заварить какую-то кашу.
Анри покачал головой:
– Вряд ли. Недавно она пережила какое-то горе, и у нее разбито сердце.
– Почему же ты сразу не сказал? – В голосе Стеллы зазвучало воодушевление. – Если кто-то разбил ее сердце, то ты должен собрать его куски воедино. Возможно, ей нужна просто-напросто история любви.