– Мои канделябры в стиле Людовика XVI! Подсвечник эпохи Регентства! А Мадонна XII века!
Барон, обезумевший, впавший в отчаяние, бегал из угла в угол. Он вспоминал цены, которые заплатил за свои сокровища, подсчитывал понесенные убытки, складывал цифры, и все это как-то вперемешку, бормоча под нос неразборчивые слова, незаконченные фразы. Он дрожал и судорожно изгибался. Он чуть с ума не сошел от ярости и боли. Он был похож на разорившегося человека, которому не осталось ничего другого, кроме как застрелиться.
Единственное, что немного утешало барона, так это вид оторопевшего Ганимара. В отличие от барона, инспектор застыл на месте. Он словно оцепенел. Обводя комнату рассеянным взором, он размышлял. Окна? Закрыты. Дверные замки? Не взломаны. Ни одной дыры на потолке. Никакого пролома в полу. Всюду царил совершенный порядок. Кража была совершена методично, в соответствии с логичным, безжалостным планом.
– Арсен Люпен… Арсен Люпен… – бормотал Ганимар.
Внезапно он набросился на своих помощников и в ярости принялся толкать их и трясти, осыпая проклятиями. Но они не просыпались!
– Черт возьми! Разве это случайно? – не мог успокоиться он.
Нагнувшись над дюжими парнями, Ганимар начал внимательно рассматривать их. Они спали, но каким-то неестественным сном.
– Их усыпили, – сказал он.
– Но кто?
– Он, черт возьми! Или шайка, которую он возглавляет. Это его стиль. Хищника по когтям видно.
– В таком случае, я проиграл. Ничего не поделаешь.
– Ничего не поделаешь.
– Но это ужасно, чудовищно!
– Подайте жалобу.
– Зачем?
– Черт возьми! Хотя бы попытайтесь… У правосудия есть возможности.
– Правосудие! Да это по вам видно… Даже сейчас, когда нужно искать улики, пытаться что-нибудь обнаружить, вы даже не шевелитесь.
– Обнаружить что-то, имея дело с Арсеном Люпеном?! Нет, уважаемый, Арсен Люпен не оставляет следов! С Арсеном Люпеном никаких случайностей просто не может быть! Я вот все думаю, уж не сознательно ли Арсен Люпен позволил мне арестовать себя?
– Значит, я должен отказаться от своих картин, от всего! Но он украл жемчужины моей коллекции. Я отдам состояние, чтобы их вернуть. Если с ним нельзя ничего сделать, пусть он назовет свою цену!
Ганимар пристально посмотрел на барона.
– Разумные слова. Вы не заберете их назад?
– Нет, нет и нет. Да и зачем?
– Мне в голову пришла одна мысль.
– Какая мысль?
– Мы обсудим ее, если следствие зайдет в тупик. Только ни слова обо мне, если хотите, чтобы я одержал победу. – И он сквозь зубы добавил: – К тому же мне нечем гордиться.
Оба помощника постепенно приходили в себя. Они выглядели одурманенными, только что очнувшимися от гипнотического сна. С удивлением открыв глаза, они пытались понять, что происходит. Ганимар принялся их расспрашивать, но они ничего не помнили.