И вот однажды январским туманным утром перед Бодрю Дезире распахнулись двери тюрьмы.
Сначала Бодрю выглядел озадаченным. Он шел, как человек, который не знает, чем себя занять. Он миновал улицу Санте, потом улицу Сен-Жак. Дойдя до лавки старьевщика, он снял пиджак и жилет, продал жилет за несколько су, надел пиджак и зашагал дальше.
Он перешел через Сену. Около Шатле его догнал омнибус. Он хотел сесть в него, но свободных мест не было. Контролер посоветовал ему взять талон. Бодрю вошел в зал ожидания.
Ганимар тут же подозвал своих людей и, не спуская глаз с зала ожидания, торопливо распорядился:
– Остановите автомобиль… нет, лучше два. Я последую за ним с кем-то из вас.
Инспекторы остановили машины, однако Бодрю все не появлялся. Ганимар зашел в зал ожидания. Никого.
– Какой же я идиот! – прошептал полицейский. – Я забыл о втором выходе.
Действительно, внутренний коридор соединял этот зал ожидания с залом ожидания на улице Сен-Мартен. Ганимар бросился бежать. Он успел вовремя и заметил Бодрю на империале омнибуса, следовавшего по маршруту «Батиньоль – Ботанический сад». Омнибус поворачивал на улицу Риволи. Ганимар догнал его, но при этом потерял своих инспекторов. Теперь ему приходилось продолжать преследование в одиночку.
Разгневанный главный инспектор был готов схватить Бодрю за шиворот без всяких формальностей. Разве этот так называемый полоумный, прибегнув к хитрости, не разлучил его с полицейскими агентами?
Ганимар посмотрел на Бодрю, который дремал на скамье. Голова его покачивалась из стороны в сторону, рот был приоткрыт, что придавало лицу глупое выражение. Нет, он не был противником, способным обвести старого Ганимара вокруг пальца! Ему просто помог случай, вот и все.
На перекрестке Галери-Лафайет Бодрю вышел из омнибуса и сел в трамвай, идущий к Мюэт. Трамвай ехал по бульвару Осман, затем по авеню Виктора Гюго. Бодрю сошел только на остановке Мюэт и беззаботно углубился в Булонский лес.
Он бродил по аллеям, возвращался назад и снова шел вперед. Что он искал? Была ли у него какая-то цель?
После часа прогулки Бодрю, казалось, чуть не падал с ног от усталости. Увидев скамью, он сел. Место недалеко от Отея, на берегу небольшого озера, окруженного деревьями, было безлюдным. Сгоравший от нетерпения Ганимар решил вступить с преследуемым в разговор.
Он подошел, сел рядом с Бодрю и, закурив сигарету, принялся концом трости чертить на земле круги, а потом сказал:
– Не слишком-то жарко.
Ответом ему было молчание. И вдруг это молчание разорвал смех. Радостный, счастливый смех – смех человека, которому вдруг стало безумно весело и он не смог сдержаться. Ганимар явственно почувствовал, как его волосы встали дыбом. Смех, этот адский смех, который он так хорошо знал!