– шестое – встреча моя с Вами крайне необходима, где я мог бы доложить свой взгляд на создавшееся положение и меры, какие необходимы к немедленному проведению в жизнь, помимо тех, что рекомендованы в этой телеграмме».
Но ничего из того, что предлагал Миронов, в Москве делать не собирались. Вожди компартии опасались сосредотачивать под его командой лично преданные ему казачьи части и уж тем более не хотели создавать какой-то многопартийный парламент. Ведь не зря же они ликвидировали левых эсеров и установили однопартийную диктатуру. Конечно, они знали о недовольстве народа военным коммунизмом, но до окончания Гражданской войны не думали ослаблять гнет. И не собирались встречаться с Мироновым, а также отправлять на фронт всех коммунистов послереволюционного призыва. Потом эти новообращенные коммунисты станут верной опорой Сталина.
1 июля Миронов опубликовал воззвание к беженцам из Донской области, многие из которых ранее сражались в его отрядах и вынуждены были уйти с родных мест после захвата всей области белыми:
«Наша расхлябанность и разнузданность, [непростительная самоуверенность, а еще больше преступная политическая близорукость] создали генерала Деникина – и вновь пришлось всем вам искать убежища в чужих краях.
Но этот второй раз и будет разом последним.
Если одолеет генерал Деникин – спасения никому нет. Сколько ни катись, сколько ни уходи, а где-нибудь да ждет тебя стена, где и прикончат тебя кадетские банды.
Но если одолеем мы, то я тоже вправе сказать, что сейчас мы ушли тоже последний раз, ибо и мы ведь с генералом Деникиным тоже церемониться не будем, как не будем церемониться с его белогвардейскою сворою, мы тоже прислоним эту милую компанию к стенке.
Ясно для каждого, что требуется понять и что нужно делать. Вывод ясен.
И я в последний раз зову: все, невзирая на свои годы, лишь бы были крепкие руки да меткий, верный глаз, все под ружье, все под красное знамя труда, которое вручает мне сегодня революция».
А закончил он воззвание словами: «Да здравствует социальная революция!
Да здравствует чистая правда!»
Показательно, что корпус Миронов формировал не именем Ленина и Троцкого, а своим именем. И провозглашал себя борцом не за социализм или коммунизм, а за правду.
Тут началось торможение формирования корпуса со стороны донских коммунистов. 20 июля 1919 года член Реввоенсовета Донского корпуса С.И. Скалов докладывал члену Реввоенсовета Республики Г.Я. Сокольникову:
«Когда возникла мысль о создании Донкорпа, я был сторонником этого формирования, хотя и тогда считал эту ставку весьма рискованной, но на этот опасный путь вынуждали сложившиеся тогда неблагоприятные обстоятельства фронта. Главным образом в отчаяние меня приводило беспомощное, непродуманное командование Хвесина. Я готов был тогда войти в союз с самим чертом, лишь бы положить конец тому отчаянию, которое вконец деморализовало наш фронт. Второе обстоятельство было то, что при нашем отступлении с Дона было выведено много казаков (мобилизованных), которых желательно было наилучшим образом использовать, а это можно было сделать, по уверению тогда Миронова, только с помощью его.