Инновации нагромождаются одна на другую, создавая фундамент для следующей инновации, чтобы на его месте в конце концов возник совершенно новый технологический ландшафт – этот процесс можно сравнить с построением городов на руинах давно исчезнувших империй. Любой человек, который пытается сопротивляться принятию жизненно важной новой технологии, начинает реагировать на эту трансформацию крайне болезненно; луддиты проиграли, потому что не смогли приспособиться к современному для них миру. Например, я годами клялся, что не куплю смартфон, потому что он казался мне ненужной и дорогой игрушкой. Но потом мои друзья начали присылать мне видеофайлы или веб-ссылки, которые мой дешевый телефон-раскладушка не мог открыть; тот факт, что мне нужно было искать адреса и направления на картах, прежде чем выйти из дома, стал помехой, поскольку GPS позволял другим легко строить планы на месте. Наконец, я сломался и тоже купил смартфон, потому что не хотел лишиться связи с друзьями и тратить время на блуждания по незнакомой местности.
В этом технологическом ландшафте появляются новые ценности – они часто называются старыми словами, которые, однако, имеют новые коннотации: автоматический, цифровой, мобильный, беспроводной, умный, – а новые технологии неизменно к ним приспосабливаются. Можно смело утверждать, что современное значение понятия «дикая природа» в английском языке возникло с появлением технологического ландшафта индустриализма, точно так же, как современное значение слова «сеть» родилось в мире телекоммуникаций. С появлением индустриальных технологий мы стали воспринимать дикую природу не столько как ландшафт, на котором не ведется никакая сельскохозяйственная деятельность, сколько как ландшафт, свободный от технологий. Таким образом дикая природа превратилась из пустоши в пристанище.
Современная концепция дикой природы была сформулирована по большей части в знак протеста против путешествий на механических транспортных средствах: Уильям Вордсворт, выдающийся британский поэт, певец природы, за сто лет до появления современного природоохранного движения выступал категорически против продления железнодорожной дороги в Озерный край Северной Англии. В Соединенных Штатах и Альдо Леопольд, и Боб Маршалл определяли дикую природу как область (в терминах Маршалла), которая «лишена возможности передвигаться с помощью любых известных механических средств». Бентон Маккей с ними соглашался; значительную часть своей жизни он посвятил борьбе с вторжением «горизонтных хайвейев» в Аппалачи. Эти три человека вместе с горсткой единомышленников основали «Общество дикой природы».