— К нам поступила жалоба на твои не слишком обдуманные распоряжения. Завтра утром собирается Совет Старейшин. Мы хотели бы обсудить твоё решение с тобой. Если мы посчитаем обоснования недостаточными, то отменим его, используя право наложения вето на любые решения в человеческом обществе.
— Ясно. Конечно же, я приду. Мне дозволено взять с собой кого-либо? — вежливо согласился Осилзский, размышляя о том, как бы подступиться к внезапно возникшей задаче.
— Да, конечно. Кого сочтёшь действительно необходимым, — кивнул Лун, погладив седую бороду. Складывается впечатление, словно бы нынешняя миссия его тяготит. Вероятно, официально подчёркивающий собственный нейтралитет старец с мнением вполне определился. И поддерживает способ использования немногочисленных талантов выживших лишь чудом привлекательных, но чересчур иных возникших под боком соседей. Герцог взвесил все факты в уме и необходимость поскорее добраться до истины.
— Многоуважаемый Лун, могу ли я поинтересоваться некоторыми подробностями по совсем другому делу? — осторожность. Сейчас главное — осторожность. Обстоятельства, нависшие над всеми, не позволяют тянуть. Но от реакции старейшины на столь дерзкое любопытство, граничащее с допросом, впоследствии может зависеть судьба Лаури. Мудрец доброжелательно позволил продолжать плавным жестом. — Могу ли я узнать, в связи с какой необходимостью стража на дальнем входе неоднократно замечала Вас там?
Пауза. То ли неожиданный интерес застиг врасплох, то ли оскорбил. В первом случае старик задумался, как выкрутиться, во втором — остолбенел от негаданной обиды.
— Я рад, что от герцога не укрываются даже столь незначительные события на подвластной территории, — иссушенные возрастом губы расплылись в холодной усмешке, только вот взгляд остался отнюдь не радостным. — Я ходил туда, чтобы оценить уровень угрозы, которым может грозить дверь, ведущая на порог к столице врага.
— Какого же Ваше впечатление? — уважительный тон будто бы несколько умиротворил. Впрочем, Лун отлично умеет скрывать свои истинные намерения и чувства по необходимости. Ему сто пятьдесят шесть лет, из которых последние тридцать состоит в Совете Старейшин. Волей-неволей, а научишься до нужного момента держать своё отношение при себе.
— Думаю, опасность существует, но не столь уж велика, учитывая узкий и длинный ход. Впрочем, скажу даже иначе… Когда-нибудь нам может очень пригодиться возможность так внезапно приблизиться к самому сердцу государства григстанов. Хотя, наверное, это преждевременные суждения, — скрипучий говор звучит совершенно равнодушно. Осилзский поклонился и тихо произнёс: