— Она закодирована, — предупредил Коллинз. — Кодовое слово «Атлантис».
— И слово-то позаковыристее придумать не могли…
Они устроились перед экраном монитора.
Мелькнули стандартные грифы: «Высшая секретность», «Только для директора Центрального разведывательного управления».
— Это надо понимать как мое повышение? — съязвил Корин.
— Пришлось переписать для вас директорскую дискету, некогда было составлять новую… Да и незачем… Смотрите.
На экране перед Кориным разворачивалось сжатое изложение ставших известными ЦРУ на сегодняшний день фактов. Коллинз иногда комментировал чересчур пунктирно поданные фрагменты.
Когда дискета кончилась, Корин спросил после непродолжительного молчания:
— И в чем будет заключаться моя миссия?
— В ускорении, как любил говаривать ваш М. С. Горбачев… Из сорока восьми часов, отпущенных нам террористами, осталось едва шестнадцать.
Видимо, они продлят срок, но вряд ли надолго, а потом ищи их… Операцию надо завершить до истечения основного времени.
— Легко сказать, — присвистнул Корин.
— Нам нужны ваши московские контакты…
Этот Шебалдин — вы ведь работали с ним по делу о русском биологическом оружии?
— Да… А потом схлестнулись в истории с документами немецкого физика.
— У нас нет с ним непосредственной связи. — Полковник вернулся к столу за бутылкой. — Все идет через Бертенева, Рубинова, это официальные каналы, очень долго и нудно. В Москве позарез необходим динамичный, активный эмиссар ЦРУ, человек, который сможет работать и бок о бок с русскими, и против них, если потребуется. Одним словом, вы. У вас будет прямой выход на меня и Стюарта через московского резидента Алана Смита, а с Шебалдиным и его помощниками налаживайте отношения сами. И, конечно, ищите Шалимова.
Корин вынул дискету, вложил в футляр и вручил полковнику.
— Я поеду, Фрэнк. Похоже, ничего другого у вас действительно нет.
— Есть и еще одна причина.
Корин поднял взгляд на Колллинза.
— Да?
— Никто не сделает этого лучше.
Корин задумчиво повертел в пальцах зажигалку.
— Вы любите кино, Фрэнк?
— Нет.
— Я тоже, однако кое-что из обихода киноманов нам обоим не мешает помнить. Когда от фильма заранее ждешь слишком многого, он обычно разочаровывает.
В двери загремел ключ. Вошла Стефи в длинном сиреневом платье, с лакированной сумочкой на кожаном ремешке. Едва она увидела Коллинза, возбужденно-радостное выражение соскочило с ее лица, как картонная маска, уступив место настороженности.
— Я жду вас внизу в машине, — проронил Коллинз. — Не задерживайтесь. Самолет через час, все бумаги у меня.
Прежде чем Стефи успела опомниться, он поцеловал ей руку и вышел.