Взгляд полковника упал на циферблат часов.
Сначала он подумал об опоздании на самолет и мысленно усмехнулся. Газ просачивался через открытый люк лифта, запах усиливался. Еще полминуты — и Коллинз вообще никуда не успеет. Но часы… Часы на широком металлическом браслете!
Несколько долгих секунд ушло на то, чтобы одной рукой снять, точнее стряхнуть браслет и прижать его к медным контактам. Коллинза тряхнул электрический удар, посыпались искры. Но дверь на свободу уже торжественно раскрывалась, подобно вратам рая. Полковник оттолкнулся от стены и выбросился из шахты. Створки немедленно сомкнулись вновь.
Коллинз, шатаясь, вышел на балкон, опоясывающий здание, ухватился за перила — он дышал, он был жив!
Внизу взревел двигатель мощного мотоцикла.
— Нет! — выругался Коллинз и бросился к другой стороне площадки, с которой был виден подъезд дома. «Харлей-Дэвидсон» уносил мотоциклиста в черном шлеме.
— Нет! — еще раз стукнул кулаком по перилам Коллинз. Но неудавшемуся убийце он уже помочь не мог. Мотоциклист скрылся из виду, а еще через пару минут до Коллинза донеслось глухое эхо взрыва. Неизвестные противники ЦРУ не изменили себе и на этот раз.
На стоянке Коллинз уселся в свой «Ягуар», хлопнул дверцей. Часы на приборной доске утверждали, что если очень и очень поторопиться, на парижский рейс можно успеть.
Чертовски, конечно, жаль, что не удалось задержать наемника, но количество улик все растет, и работающие с перегрузкой компьютеры ЦРУ рано или поздно выдадут результат. Не следует недооценивать и возможностей полиции, вернее, многих полиций — итальянской, немецкой, французской, сент-питерсбергской, занятых каждым из преступлений. Неважно, кто первым выйдет к финишу. Там или здесь — где-то среди многочисленных нитей и ниточек одна или несколько приведут к разгадке.
Это неминуемо, важно лишь время — лишний день, лишний час промедления играют на руку террористам. Понять это совсем нетрудно, хотя никто в ЦРУ не знает, что за противник перед ними.
В ресторане «Латойя» было полутемно, и в полном соответствии с названием в динамиках бухало диско Латойи Джексон. Коллинз сидел за угловым столиком над тарелкой седой — таким «оригинальным» словом он определил принесенное официантом нечто, разглядеть которое в полумраке не представлялось.
Перед этим он позвонил Корину в триста двадцатый номер «Лиона» и назначил встречу с ним чуть позже и не в официальном парижском представительстве ЦРУ, а в снятой на подставное лицо квартире на бульваре Клиши. Коллинз с одобрения руководства решил не посвящать в происходящее местное отделение. Совсем исключить гласность в столь масштабном деле было невозможно, но чем меньше поднимется шуму, тем лучше. По той же причине полковник приказал двум агентам выйти с ним на контакт не в офисе, а в ресторане. Учитывая, что парижское задание Эпилгейта было конфиденциальным и он также не входил в соприкосновение с местными сотрудниками, оставалась надежда сохранить миссию Коллинза хотя бы в относительной секретности.