Бахнули еще два выстрела. Одиночные, непонятно, из чего стреляют. И непонятно откуда, обзор у меня, мягко говоря, не очень.
— Ходу, ходу! — закричала Натаха, уцепившись за спинку моего кресла. Я рванул рычаги, шагоход выпрямился, потом кабина накренилась чуть вперед. И гусак рванул вперед. Очень быстро. Частично закрытые ворота от удара не распахнулись, а выломались.
Рядом с вольером мамонтов я притормозил. Мамонтихи с мамонтятами меланхолично паслись на лужайке, объедая небольшие деревца и кустики. И не скажешь ведь теперь, что эти степенные покрытые шерстью горы мяса на самом деле ведут себя как шкодливые котята…
— А может выпустим их? — прокричала мне в ухо Натаха. — Пусть Шпак сам их загоняет!
— Нам еще должны доплатить половину суммы, помнишь? — спросил я.
— Да, точно! — Натаха коснулась моего плеча. — Притормозишь, я заберусь в свое кресло?
Обратный путь оказался до обидного быстрым. Я так спешил подальше убраться от дома Шпака, что притормозить смог только когда наш шагоход начал форсировать Мосиху и Ноздриху. А это уже настолько в двух шагах от питомника, что как-то глупо останавливаться в полях на ночлег. Ну, чтобы вокруг высокие травы а над нами — только звезды. Как-то глупо, когда уже видно свет из окон питомника.
Расстроился еще больше.
С другой стороны — в баню мы так и не сходили, так что романтика могла бы оказаться не особенно романтичной в таких условиях. Да уж, полцарства за душ.
Я сбавил ход до самого малого, тихо приблизился к питомнику с задней стороны. Притерся между основным корпусом и пристройкой, в углу, в тени. Надо бы подумать теперь, что делать с шагоходом.
Но сначала…
Сначала надо заполучить вторую часть денег.
Когда мы подходили к крыльцу питомника, я прислушался к своему внутреннему голосу.
Вроде бы, никаких сигналов он не подавал. Что, впрочем, ничего особенно не значит.
Я вытянул руку и постучал в дверь. Интересно, здесь вообще есть кто-нибудь ночью, или нам придется ждать на крыльце начала рабочего дня?
Глава 29. Как мало надо для счастья!
Я еще не успел глаза открыть, но уже напрягся, как сжатая пружина. Прислушался. Тихо. Слышно щебет птичек и вроде бы чей-то разговор. Будто окно в комнате открыта, а на улице прогуливается парочка и спокойными голосами что-то обсуждает. Приоткрыл один глаз. Белые стены, потолок с простым шаром-люстрой, часть приоткрытого окна. Тонкую белую занавеску слегка колышет ветерок. Пятна солнечного света.
Чьи-то осторожные шаги. Я быстро сел на кровати, готвый, с случае чего немедленно бить или выскакивать в окно, в зависимости от того, что увижу. Моментально окинул взглядом комнату. Она была похожа на больничную палату — две узких кровати, на одной из которых я и спал, рядом с каждой — деревянная тумбочка, возле двери — узкий шкаф. И никаких подкрадывающихся врагов, решеток на окнах или чего-то подобного. Еще из открытий — спал я абсолютно голый. На соседней койке тоже кто-то спал, постель смята, одеяло наполовину сброшено на пол.