Река была здоровенная. Мы спускались с высокого ее берега по глинистому взвозу, а везти нас, скорее всего, собирались на другой берег. Там раскинулся небольшой городишко — дома, лабазы, даже пара церквей с колокольнями. Что за река, интересно? Прямо здоровая же, не меньше километра в ширину.
И тут меня осенило. Новониколаевск же! Это Обь! Совсем с этими приключениями вылетело из головы, я же изучал историю Сибири. Новониколаевск — старое название Новосибирска. При царской России было, до революции. Я что, попал в прошлое?
Хотя странное какое-то прошлое, что уж…
Со мной поравнялся Папаня, который зачем-то решил нагнать Мелкого. Топал такой гордый, презрительно сплюнул пару раз. Я задумчиво проводил его взглядом, вспомнил, как он униженно кланялся перед женщиной в кожаном плаще.
— Интересно, кто такая эта Кира? — пробормотал я. С нами она, что характерно, не пошла.
— Никакая она не Кира, юноша, — через плечо бросил Бюрократ.
— А кто? — тут же уцепился я.
— Эй, ну-ка не болтаем! — рыкнул Брежнев и пошевелил бровями.
Глава 4. По ком звонит колокол
Поговорить получилось только после того, как мы погрузились на паром — здоровенную ржавую калошу, чадящую дымом из короткой трубы. Грузились мы со старого бетонного, потемневшего от времени и заросшего мхом причала, в который как раз дорога и упиралась. Мы были последними. Кроме нас на плоской палубе разместились четыре крытых телеги и один грузовик, по очертаниям напоминающий нечто среднее между старым ЗИЛом и полуторкой. На нашу процессию остальный пассажиры посмотрели совершенно равнодушно. То есть, скованные одной цепью пленники в сопровождении вооруженных бородачей здесь совершенно обычное дело. Ничего необычного, так сказать.
— Садись, рванина! — скомандовал Мелкий.
— А куда садиться-то? — спросил, кажется, кто-то из жуликов. Не тот, который был у меня за спиной, а дальше.
— На полу посидите, не баре! — Гиена заржал своим мерзким, похожим на кашель смехом. — Давайте шустро! Упали на жопы, ноги вытянули! Или в колено кому пальнуть, чтобы доходчивее звучало?
Ясен пень, никому не захотелось проверять, шутит он или нет, так что строй резво плюхнулся на пятые точки вдоль борта. Паром прогудел, двигатель зарокотал, и паром отчалил от берега. Я немедленно склонился к сидящему справа Бюрократу.
— Так что там про Киру? — спросил я.
— Никакая она не Кира, — повторил Бюрократ. — Это Катерина Федоровна Бенкендорф.
Видимо, он ждал моей немедленной реакции. Ну что, ж…
— Да ладно! — я сделал круглые глаза.
— А вот представьте, юноша! — Бюрократ со значением склонил голову.