— Гиена, ты вроде не дурак, — я усмехнулся. — Ты же понимаешь, что я тебя просто разводил?
— Так я и тогда понял, — Гиена облизал ложку и положил ее на стол. — Только ты попал больно метко. Я еще у старого козла этого понял, что лучше я тебе помогу, только сразу что-то смелости не хватило.
— Что так? — хмыкнул я.
— Ты же меня, почитай что от смерти спас, — продолжил Гиена, не обратив внимания на свой вопрос. — Ну когда у сортира чуть не задушил. Я валялся в отключке с разорванным вроде как горлом, так мужики из Охранки через меня перескочили вслед за Тимохой, а один ему в затылок пальнул, походя так. Прямо на углу. И они дальше вас ловить побежали.
— Что-то я ничего не понял, — я почесал лоб. — Так кто там в кого стрелять начал и почему?
— Сначала стрелять начали Рыбацкие, — Гиена хлопнул ладонью по столу. — У них старые счеты, они давно у нас хотели станцию отжать. Батю кто-то из них застрелил. А Веню, Тимоху и рыжего — Охранка положила. Я их разговор только немного слышал, им эта сука Кира что-то по рации передала, и они тебя ловить ломанулись. А Аркаша, гад, их на грузовике своем привез. Давно подозревал, что он Охранке продался, жаль, что раньше его не придушил, может сейчас все бы живы были… А я оклемался и к Ибрагиму. Укрой мол, так и так. Он раньше был нормальный мужик, но когда сюда Матонин приехал, какая-то петрушка с ним начала происходить, как подменили человека. Ну, ты сам видел… Цыгане эти еще кровниками оказались Рубиновых… Короче, все пошло по борозде, куда ни кинь. Я думал, когда все уснут, забраться в подвал и тебя освободить. Только ты как-то сам справился, да еще и устроил там трам-тарарам с медведем. Я тоже думал, что надо шум какой-то поднять, и под это дело со склада четыре гранаты стянул.
Я слушал его сбивчивый рассказ, изо всех сил борясь со сном. Сытый желудок заставил веки тяжелеть просто со страшной силой.
— А Матонин этот… — Гиена несколько раз сжал и разжал пальцы, будто кого-то душит. — Его уже и травить пытались, и стрелков нанимали, и бомбы метали, ничего этого гада не берет. Сучье племя, как и все Матонины. Принесло же его сюда на наши головы.
— А Беки почему ему служат? — спросил я.
— У Беков какой-то свой резон, — сказала Натаха. — Этот Ибрагим вроде как молочный брат Юрия. Его отец служил старшему Матонину, они побратались, а Юрия выкармливала какая-то там из младших жен. Он родился чахленьким, думали помрет вслед за матерью, которую он родами убил. Но нет, выжил, сука…
— А ты откуда эту историю знаешь? — спросил Гиена.
— Так я в подвале у Матонина чуть ли не месяц провела, — губы Натахи искривились. Не то в улыбке, не то как будто она заплакать хотела. — Наслушалась.