– Всё они понимают, – говорит он. – Просто сами хотят получать доходы.
– Вам придется в следующие поездки на север брать вооруженную охрану.
Кардинал, памятуя о бренности всего сущего, уже заказал флорентийскому скульптору свою гробницу. Останки его милости будут покоиться в порфировом саркофаге под распростертыми крыльями ангела. Камень с прожилками станет монументом над телом, чьи жилы иссушит бальзамировщик; когда плоть станет холодна и недвижна, как мрамор, о заслугах усопшего напишут золотыми буквами. Однако колледжи останутся живым, дышащим памятником: бедные мальчики, бедные школяры понесут в мир кардинальский ум, любовь к красоте, утонченность, воспитанность, умение радоваться и удивляться. Немудрено, что сейчас его милость качает головой. Поверенные обычно не ездят с вооруженной охраной. Кардинал не любит применять силу. Это так грубо! Иногда кто-нибудь из помощников – например, Стивен Гардинер – разоблачает очередное гнездо еретиков. Тогда кардинал восклицает с жаром: бедные заблудшие души! Молитесь о них, Стивен, и я буду о них молиться; может быть, вместе нам удастся отвратить несчастных с пути погибели. И скажите им, пусть ведут себя приличнее, иначе Томас Мор упрячет их в свой подвал, и тогда мы все услышим страшные вопли.[2]
– Итак, Томас.
Он поднимает глаза.
– Вы говорите по-испански?
– Немного. Солдатская речь. Грубая.
– Мне казалось, вы служили в испанской армии.
– Во французской.
– Ах да. И никаких близких сношений с местными жителями?
– Настолько близких – нет. Браниться я по-кастильски могу.
– Буду знать, – произносит кардинал. – Возможно, это умение тоже понадобится. А пока… Думаю, мне потребуются еще друзья в ближайшем окружении королевы.
«Друзья» означает «шпионы». Узнать, как она примет новость. Что королева Каталина[3] скажет, угодив в петлю дипломатической латыни, извещающей, что король – после двадцати лет совместной жизни – вздумал жениться на другой. На какой-нибудь принцессе, которая, как полагает его величество, сумеет родить сына.
Кардинал подпирает руками голову, трет пальцами глаза, говорит:
– Сегодня утром король вызвал меня к себе. Очень рано.
– Чего он хотел?
– Сочувствия. В такой-то час. Я просидел с ним раннюю мессу, и он всю службу говорил. Я люблю короля. Господь свидетель, как я его люблю. Но даже моего сострадания порой не хватает. Вообразите сами, Том. Представьте себе, что вам тридцать пять. У вас прекрасный аппетит и отменное здоровье, вы не знаете, что такое запор, ваши суставы отлично гнутся и вдобавок вы – король Англии. – Кардинал мотает головой. – Но! Если бы только его величество хотел чего-нибудь попроще. Философский камень. Эликсир молодости. Сундук с золотыми монетами – ну, как в сказках.