– Вы и я – мы держим глаза открытыми. – Она опускает голову, словно адресуя слова внутрь своего тела. – Если пожелаете, я буду держать их открытыми там, куда вам нет доступа.
Господи, чего она хочет? Уж не денег ли?
– С чего вдруг? – спрашивает, холоднее, чем намеревался.
Она поднимает глаза и смотрит в упор:
– Мне нужна ваша дружба.
– Она не требует никаких условий.
– Я могла бы вам помочь. Вашу союзницу леди Кэри отослали в Хивер, к дочери. Она не нужна, раз Анна вернулась к своим обязанностям в супружеской спальне. Бедняжка Мария! – Она смеется. – Господь отмерил ей немало, но она никогда не умела этим пользоваться. Скажите, что вы станете делать, если королева больше не родит?
– Пустые страхи. Ее мать производила на свет по младенцу в год. Болейн жаловался, что она его разорит.
– Вы замечали, когда у мужчины рождается сын, он приписывает все заслуги себе, а когда дочь – во всем виновата жена? А если они не производят потомства, говорят, что жена бесплодна. Почему бы не предположить, что его семя испорчено?
– То же и в Писании. Всегда винят каменистую землю.
Каменистая земля, заросшая тернием бесплодная пустыня.
После семи лет брака Джейн Рочфорд по-прежнему бездетна.
– Мой муж хочет моей смерти, – говорит она беспечно.
Он не находит слов для ответа, просто не готов к ее откровениям.
– Если я умру, – говорит она все так же беззаботно, – прошу вас как друга, распорядитесь, чтобы мое тело вскрыли. Я боюсь яда. Мой муж и его сестра часами сидят взаперти, а уж она-то разбирается в ядах. Анна хвастала, что угостит Марию завтраком, от которого та не оправится.
Он ждет.
– Я про Марию, дочь короля. Хотя я не сомневаюсь, Анна не колеблясь расправится и с собственной сестрой. – Она снова поднимает на него глаза. – Не обманывайте свое сердце, если вы честны с самим собой, вы не откажетесь узнать то, что знаю я.
Она одинока, думает он, и у нее звериное сердце; Леонтина в клетке. Она принимает на свой счет все косые взгляды и перешептывания. Джейн Рочфорд боится, что женщины вокруг ее жалеют, – больше всего на свете она ненавидит чужую жалость.
– Что вы знаете о моем сердце? – спрашивает он.
– Я знаю, кому вы его отдали.
– Тогда вам известно больше, чем мне.
– Мужчинам это свойственно. Я скажу вам, в кого вы влюблены. Почему вы не попросите ее руки? Сеймуры небогаты. Они с радостью уступят вам Джейн по сходной цене.
– Вы заблуждаетесь, я стараюсь не для себя. У меня в доме хватает юных неженатых джентльменов и воспитанников, о чьем будущем я пекусь.
– Ой-ой-ой, вот как вы запели! – дразнит она. – Скажите это кому-нибудь другому. Младенцам в люльке. Или в палате общин, где вам не впервой врать. Но не думайте, что проведете меня.