– Солдаты чают Царствия Небесного.
Он смотрит Вулси в лицо. Поди пойми, во что кардинал верит.
– Мы все его чаем.
Как там в считалочке? Солдат, моряк, король, босяк.
– Итак, вы в юности были не сахар, – говорит кардинал. – Ça ne fait rien[17]. A тот грязный малый, который на вас напал… он ведь не был духовным лицом?
Улыбка.
– Я не спрашивал.
– Да, странные шутки выкидывает с нами память. Томас, я постараюсь в вашем присутствии не совершать резких движений, и все у нас будет хорошо.
И все же Вулси продолжает его разглядывать: удивление еще не улеглось. Они знакомы совсем недавно, и кардинал только-только – быть может, как раз сегодня вечером – взялся придумывать ему характер. В грядущие годы Вулси будет говорить: «Я часто сомневаюсь, так ли хорош монашеский идеал, особенно для молодых. Взять хотя бы моего слугу Кромвеля – он всю юность провел в тиши, почти исключительно за молитвой, постом и чтением Отцов Церкви. Потому-то теперь он такой буйный».
А когда собеседники, смутно припоминая человека исключительной сдержанности, удивятся: «Ваш слуга Кромвель? Неужто?» – кардинал будет отвечать, качая головой: «Разумеется, я пытаюсь загладить его выходки. Когда он бьет окна, я приглашаю стекольщика. А что до девушек, попавших в беду… я плачу бедняжкам из своего кармана».
Однако сейчас кардинал занят другим. Большие руки сцеплены, будто пытаются задержать уходящий вечер.
– Итак, Томас, вы собирались пересказать мне сплетни.
– Из того, сколько шелка заказывает король у торговцев тканями, женщины делают выводы, что у его величества новая… – Он не заканчивает фразу. – Милорд, как вы называете шлюху, если она – дочь рыцаря?
– Ммм… – задумчиво тянет кардинал, вникая в проблему. – В лицо – «миледи». За глаза… а как ее имя? Что за рыцарь?
Он кивает на то место, где десять минут назад стоял Болейн.
Кардинал подается вперед:
– Почему вы не сказали сразу?
– Как я мог?
Кардинал кивает, соглашаясь, что вклиниться с такой щекотливой темой в разговор было бы непросто.
– Но это не та Болейн, которая с Гарри Перси. Ее сестра.
– Ясно. – Кардинал снова откидывается в кресле. – Конечно.
Мария Болейн – миниатюрная блондиночка, по слухам переспавшая со всем французским двором. Теперь она при английском дворе: всем улыбается, со всеми мила, не то что вечно хмурая младшая сестрица, ходящая за ней как тень.
– Конечно, я наблюдал, на ком его величество задерживает взгляд, – говорит кардинал. Кивает самому себе. – Так, значит, теперь они близки? Знает ли королева? Или вы не в курсе?
Он утвердительно склоняет голову.