Депутат Петион любезно ему улыбнулся. Лакло поймал его взгляд и отвел глаза.
– А теперь, господа, если вы дадите мне минутку, чтобы переодеться… Тейтш, придержите гостям дверь… я тотчас к вам вернусь.
Они вышли.
– А вы останьтесь, – велел он Камилю.
Внезапно стало тихо. Граф провел рукой по лицу.
– Какой фарс, – промолвил Мирабо.
– Это выглядит пустой тратой времени. Но я не знаю, как заведено.
– Вы ничего не знаете, дорогой мой, однако у вас на все есть свое маленькое твердое мнение. – Граф ходил по комнате, раскинув руки. – Взлет и… снова взлет графа де Мирабо. Они должны видеть меня, должны видеть людоеда. Лакло пришел поводить своим острым носом. И Бриссо. Этот человек меня раздражает. Он не бегает по комнате, как бегаете вы, зато без конца дергается. Кстати, вы берете деньги герцога Орлеанского? Хорошо. Приходится выживать и, если получится, за чужой счет. Тейтш, можешь побрить меня, только не суй пену в рот, я хочу поговорить.
– Не первый раз, – отозвался слуга.
Хозяин наклонился и ткнул его между ребер. Тейтш расплескал немного горячей воды, однако ничуть не смутился.
– Я пользуюсь успехом у патриотов, – сказал Мирабо. – Патриоты! Вы заметили, что мы не способны написать абзац, не вставив этого слова? Ваш памфлет выйдет через месяц-другой.
Камиль сидел и хмуро смотрел на графа. Он ощущал спокойствие, словно дрейфовал в тихих водах.
– Издатели – порода малодушная, – сказал граф. – Заправляй я в аду, я придумал бы для них отдельный круг, где они медленно поджаривались бы на раскаленных печатных станках.
Камиль быстро взглянул на Мирабо. В меняющемся лице графа он угадывал некоторые признаки, что не он один – верный выигрыш дьявола.
– Вы женаты? – неожиданно спросил граф.
– Нет, но можно сказать, что помолвлен.
– У нее есть деньги?
– И немало.
– Вы нравитесь мне все больше. – Граф движением руки отослал Тейтша. – Думаю, вам лучше переехать ко мне, по крайней мере, пока вы в Версале. Не уверен, что свобода вам показана.
Граф затеребил его галстук. Настроение изменилось.
– Должно быть, Камиль, – мягко промолвил он, – вы спрашиваете себя, как здесь очутились, но я порой задаю себе тот же вопрос… сидеть сиднем в Версале, каждый день ожидая вызова из дворца, и все из-за моих сочинений, речей, поддержки, которой я пользуюсь… чтобы в кои-то веки занять приличествующее место в стране… ведь король должен позвать меня, правда? Когда старые способы будут исчерпаны?
– Думаю, да. Но вы должны показать ему, каким опасным соперником можете стать.
– Да… и тогда начнется совсем другая игра. Вы когда-нибудь пытались покончить с собой?