И вот семнадцатый год. В ключевых, эпических событиях этого года, первого в цепи годов великих и страшных, Дыбенко непосредственно не участвовал. В феврале оказался в Петрограде случайно и был захвачен революционной стихией врасплох, как все. Во время июльского анархо-коммунистического мятежа и в судьбоносные дни Октябрьской революции пребывал в Гельсингфорсе. Так, незаметно, в судьбе двадцативосьмилетнего матроса наступил великий перелом. Взлёт.
В воспоминаниях, написанных лет через пятнадцать, Дыбенко утверждал, что, прибыв 5 марта на главную базу флота из охваченного сумасшедшим революционным цикло ном Петрограда, он привёз с собой текст «Приказа № 1 Петросовета по армии и флоту». Так это или не так – теперь сказать трудно. Содержание Приказа, датированного 1 марта, стало известно в Гельсингфорсе уже на следующий день. Главное в нём – предписание избирать в частях, соединениях армии и на кораблях флота Советы солдатских и матросских депутатов. Советам утверждать или отменять приказы командования, отстранять или избирать командиров. Поняли и стали действовать.
В Кронштадте 1 марта толпа матросов расправилась с адмиралом Виреном; в Гельсингфорсе убиты адмиралы Непенин и Небольсин. Нового командующего флотом выбирали, как на Новгородском вече, – криками и общим голосованием. Милости чёрно-красных матросов (цвета анархии и революции) удостоился адмирал Максимов. 5 марта в Мариинском дворце в Гельсингфорсе начал работу Совет матросских депутатов. В этот день Дыбенко примчался из Питера, и его тут же выбрали в Совет. Первые решения – переименование кораблей: «Павла Первого» в «Республику», «Императора Александра Второго» в «Зарю свободы», «Цесаревича» в «Гражданина»…
Семнадцатый год – год стремительного размножения всяких комитетов. В апреле принято решение: сформировать Центральный комитет Балтийского флота, на странном языке аббревиатур того времени – Центробалт. 28 апреля новый орган революционной власти уже испечён. На яхте «Виола» собрались делегированные от кораблей тридцать три матроса. Разобрались, кто какой партии. Большевиков оказалось шестеро. Один из них – крепкий, черноволосый красавец с браво торчащими усами, силач, говорун и талантливый организатор – Дыбенко. Его тут же избрали председателем Центробалта.
В такой вот обстановке впервые увидели друг друга Коллонтай и Дыбенко.
В их истории будет много политики, ещё больше обыкновенных бытовых человеческих сложностей и передряг и очень мало того романно-мелодраматического пыла-жара, который вот уже сто лет ищет в ней обыватель.