) я знаком, знаю её. Статьи её супруга читаю иногда в “Русском слове”, но пока они мало интересны». Это «пока» в применении к сорокалетнему писателю – почти приговор.
Та же сдержанная двойственность оценок Амфитеатрова-литератора – в письмах Чехова к Суворину. Журналист, писатель, антрепренёр и великий делец А. С. Суворин – ещё один пункт пересечения биографий Чехова и Амфитеатрова. Для первого Суворин долгое время оставался главным издателем, другом и корреспондентом. Второй много лет сотрудничал в уже упомянутом суворинском «Новом времени», самой ненавидимой «передовой общественностью» и самой читаемой газете России. Ушёл из неё со скандалом, о чём чуть позже. В письме Суворину 22 октября 1892 года Чехов роняет фразу постскриптум: «Амфитеатров хорошо пишет». Тому же Суворину через месяц: «Фельетоны Амфитеатрова гораздо лучше, чем его рассказы. Точно перевод со шведского». Ещё откровеннее – в письме брату Александру 5 февраля 1899 года: «Как-никак, а в общем «Новое время» производит отвратительное впечатление… (далее Чехов перечисляет с негодованием пороки сего издания – А.И.-Г.) А ястребиные налёты Амфитеатрова! Это не газета, а зверинец…» Среди суворинских зверей есть такое животное – Амфитеатров. Если не хуже других, то и не лучше.
Антон Павлович даёт, пожалуй, самую точную характеристику стиля беллетристических произведений Амфитеатрова: «перевод со шведского». То есть, не оригинал, а переложение с чужого, не очень понятного языка. К тому же с языка в литературном отношении периферийного, провинциального. Шведская литература очень богата маленькими именами. Можно сказать, что это – великая литература маленьких имён. Что главное в маленькой литературке? Стандарт и штамп. Читатель ведь у неё тоже маленький, и он ищет в чтении не сжигающих душу откровений, а душевного комфорта. Он платит за книгу деньги и вправе получить ожидаемое. Его надо не стращать, а чуть попугивать, не изумлять, а слегка удивлять, не жечь глаголом, а приятно и пикантно щекотать. Амфитеатровские «переводы со шведского» полным-полны хорошо дозированной экзотикой и душевной щекоткой. К тому же они написаны языком хотя и сравнительно богатым, но простым, без творческих вывертов.
В подтверждение чеховской мысли сейчас же приведём и образчик. Вот, к примеру, роман – один из множества амфитеатровских романов, не лучше и не хуже других. Называется «В стране любви». Хорошее название, не правда ли? Угадайте, какая страна так пламенно именуется? Угадали. Действие происходит в Италии. Действующие лица – угадайте, кто? Правильно, русские форестьеро, среди которых видим и талантливого, но несчастного художника, и одного-двух светских мерзавцев, и скучающую прекрасную даму, супругу богатого старика, с которой крутит безумный роман главный герой. Герой этот – писатель и супермен, в образе которого явственно просматриваются портретные черты автора… «Угадайку» можно продолжить и дальше: без кого ещё невозможен полнокровный бульварный роман о русских в Италии? Разумеется: без очаровательной молодой итальянки и её ревнивого ухажёра. Они и появляются на первых страницах. Красота итальянки описана следующим образом.