— Да вы же ничего не можете.
— Я?!
— Да, вы… Директор. Вы даже не можете официально повысить мне оклад за пределы установленной «вилки».
— А вот и могу…
— …Назначив меня на какую-нибудь командную должность?
— Допустим.
— Но тогда я перестану быть творческим инженером, а стану посредственным руководителем. Так что вертикальный способ поощрения тут не подходит.
— Как вы сказали, вертикальный?
— Да. Рост по вертикали. Он не дает повышения КПД инженеров. Необходимо изобрести другой, горизонтальный способ поощрения. То есть установить систему увеличения оклада инженера по мере роста его творческого вклада.
— Вон куда махнули… Вам что, деньги нужны? А для чего?
Злотников ответил:
— У меня двое детей. И жена не работает.
— И квартиры нет? — Беловежский задал этот вопрос с затаенной надеждой. К концу года войдет в строй заводской дом. Может, удастся помочь парню?
Однако Злотников ответил:
— С квартирой вполне терпимо. Жить можно. У других хуже.
Сегодняшнее посещение вычислительного центра, сразу же вслед за механическим, оставило у Романа Петровича ощущение, что выход из создавшегося положения есть… Неопрятность и захламленность, бывшие, казалось, неотъемлемыми приметами ремонтно-механического цеха, низкая технологическая дисциплина, на фоне которой даже Шерстков выглядел смелым новатором, «ловцом микронов»… А совсем рядом, в нескольких шагах, — ослепительно чистый зал ВЦ, точно храм таинственного высшего божества, обладающего и силой, и властью… Но подлинной силы и власти не было. Автоматизированная система управления пока ничем не управляла, ограничиваясь скромными функциями поставщика текущей информации. Завод задыхался от отсутствия инженеров, а несколько десятков человек — лучшие из лучших, сосредоточенные в отделе развития АСУ, по существу выполняют эффектную, но тем не менее малоэффективную роль служителей культа НТР, жрецов при храме ВЦ. У Романа Петровича не шел из ума рассказ молодого инженера Злотникова о золотой утке изобретательного монаха. Неизвестно, какая от нее была польза, от этой утки, но зерна-то клевала золотые, в этом не было никакого сомнения!
Да, решение было где-то здесь, рядом, но ухватить его за радужный хвост пока не удавалось. Тем не менее Роман Петрович, закрыв за собой вызывающе красную дверь вычислительного центра, шагал увереннее, смотрел веселее. Однако по дороге в заводоуправление ему снова пришлось пройти Аллеей передовиков, снова мелькнуло перед глазами лицо Примакова на портрете, и радостное настроение померкло. Роман Петрович не вполне был доволен тем, как повел себя сегодня в механическом цехе, где он решительно встал на сторону слесаря Шерсткова, активно поддержал его. Разве ему было неизвестно, что представлял собой этот шелопут Шерстков? Отлично известно!