Лина и Игорь встретились возле проходной. На девушке был комбинезон из джинсовой ткани с огромными металлическими пряжками на груди. Лучи солнца сверкали на пряжках, заставляли Игоря жмуриться. «Ишь, разоделась, — подумал он. — А для кого? Для меня или для этого… поэта?»
Было видно, что Окоемов ждал их. В белой рубашке, украшенной по всему полю красными корабликами, и с выбивавшимся из распахнутого ворота синим шелковым шарфом, он, подтянутый и моложавый, расхаживал по своему участку, поглядывал на улицу. В тот момент, когда «Волга» подъехала к дому поэта, он, видимо, не ожидавший, что Лина прикатит на машине, стоял у забора, уцепившись руками за жерди.
— Ах, это вы? — он смутился, выдав своим смущением владевшее им нетерпеливое желание встречи. — И этот молодой человек тоже с вами?
После вырвавшейся у поэта фразы Игорь почувствовал себя третьим лишним, но Лина взяла его за руку и потянула за собой.
Игорь толкнул царапавшую землю калитку, и они вошли на участок. Окоемов бросился показывать дорогу, но найти ее было нетрудно — недавно посыпанная свежим, желтым песком, она вела к столу под вишнями. Они уселись на лавку.
— Лавр Денисович, мы к вам по делу. Нужна ваша помощь. Игорь, расскажите…
Выслушав спутника Лины, Окоемов задумался:
— В архиве? Да, да… Там много всего. Но все это не разобрано. Вы знаете, нужны средства, нужны руки… Я требовал, писал. Но не дают. Есть первоочередные нужды… Знаете что? Я ведь сам начинал воевать здесь, под Привольском. Корреспондентом фронтовой газеты. А как фамилия вашего деда?
— Коробов Иван Михайлович. Он был солдатом.
— Коробов… Коробов. Что-то знакомое. Но вспомнить не могу. Как же вам помочь? У меня ничего не осталось от того времени. Только одно стихотворение.
— Стихотворение? Вы можете прочесть? — быстро спросила Лина.
— Хотите? Да?
Окоемов пошевелил губами, припоминая забытые строки.
Не подведет в бою солдат,
В газете названный героем,
Которого лихой комбат
По-братски обнял перед строем.
На огневой опушке той
Не вздрогнет он, не оплошает.
Не похвала, а долг святой
Ему плошать не разрешает!
Лина сказала:
— Лавр Денисович, в вашем стихотворении есть строка: «В газете названный героем…». Что, ваша фронтовая газета действительно писала об этом солдате?
— Нет, газета в тот период не выходила… Сами понимаете, мы были в окружении. Выпускались только «боевые листки». Кажется, пара экземпляров сохранилась. Я передал их в свой музей. Но как их отыскать? Там столько еще неразобранного!
— Ну вот что, — вставая из-за стола, сказала Лина. — Мы сейчас все вместе едем в музей и там все переворачиваем вверх дном.