— Если денег не хочешь брать, может, того… Пивка выпьешь?
— Пивка? — неожиданно обрадовался этой мысли Лысенков. — Пивка выпить не вредно. Вот что… Выходи и жди меня у ворот.
Чудеса ожидали Дмитрия Матвеевича сразу же за воротами. Откуда-то вынырнула и плавно подкатила сияющая молочно-белая «Волга», вовсе не похожая на те, не новые и уже потерявшие первоначальный блеск машины, которые он только что видел во дворе заводского гаража. Вдоль кузова лысенковской «Волги» шла двухцветная серебристо-алая окантовка, стекла были зеленые, а заднее — черное. Никелированные колпаки на колесах сверкали как-то особенно ярко, фар было много, помимо обычных имелись и дополнительные, спереди и сзади.
— Прошу! — Дверца отворилась. Лысенков, следя глазами за произведенным на Примакова впечатлением, сделал призывный жест рукой.
Примаков тщательно вытер ноги о траву и, робея, полез внутрь машины. Уселся и обнаружил, что его чумазые полуботинки упираются в дорогой цветастый ковер, устилавший дно машины. Сиденье, в котором он утопал, сотворено было из бордовой мягкой пушистой ткани. Дверцы изнутри обшиты наборной кожей.
— Что, нравится? — не скрывая самодовольства, спросил завгар. На нем сейчас были очки с зеркальными стеклами, в которых, когда Лысенков поворачивался к собеседнику, Примаков видел свое изображение.
— Ух ты… Где же это? Откуда?
— Выиграл по лотерейному билету. Все чисто, не подкопаешься.
— Неужто так все и было? Ковры, стекла?
— Как бы не так. Дружок один спроворил… большой мастер. Может, выпить хочешь?
Правой рукой Лысенков откинул крышечку, и где-то внизу, между ним и Примаковым, обнаружилось углубление, в котором уютно лежали бутылочка коньяка и две рюмочки.
— Да нет… Я натощак не пью, — замахал руками Примаков.
— Твоя правда. Вот приедем ко мне, закусим чем бог послал и тогда…
Поездку омрачил неприятный эпизод. На перекрестке Лысенкова попытался свистком остановить милиционер. Однако завгар не прореагировал, покатил дальше.
Примаков завертел круглой головой:
— Э, постой… Да он, никак, тебе свистит.
— Пусть свистит, если охота, — высокомерно отвечал Лысенков. — Я не нарушал. Значит, при своем праве.
Однако следующий перекресток проскочить не удалось. Стоявший посреди улицы и разговаривающий с прохожим милиционер вдруг приблизил к лицу маленькое переговорное устройство, что-то коротко сказал и быстро двинулся к обочине, где стоял желто-синий мотоцикл. Он быстро настиг «Волгу» и прижал ее к тротуару. Лысенков, зло чертыхнувшись, полез в карман за правами.
В большое переднее зеркало (от «мерседеса», как успел сообщить завгар) Примаков отлично видел подробности происходившей позади машины сцены. Сначала Лысенков держался уверенно, потом фанаберия слетела с него. Он начал что-то объяснять, тыкал пальцами в права, полез в карман за десяткой. Однако милиционер при виде денег еще больше рассвирепел и, сделав завгару знак следовать за собой, начал усаживаться на мотоцикл. Лысенков стал бить себя кулаком в грудь, расстегнул ворот и показал милиционеру шрам на груди. Тот смилостивился. Произнес еще несколько фраз и отпустил водителя.