— Когда? Во вторник? Хорошо. Спасибо.
Он, конечно, сразу догадался, что означает приглашение на коллегию и чем оно им обоим, ему и Беловежскому, грозит. А может быть, кому-то одному из них. Все дело в этом приказе, подписанном здесь, на заводе, без предварительного согласования с министерством.
Внезапно содеянное им предстало перед глазами Хрупова в новом, довольно-таки мрачном свете. Приказ — распоряжение того, кто облечен властью… Приказ директора. Он, Хрупов, не был директором, он лишь замещал его в те несколько дней, когда Беловежский находился в командировке. Халиф на час. Приказчик, допустивший самоуправство, когда хозяина не было в лавке. Вполне возможно, что его поступок будет истолкован на коллегии министерства именно таким образом.
В ушах Хрупова прозвучала двусмысленная фраза Беловежского: «Может, это и к лучшему, что приказ подписали именно вы…» Что он хотел этим сказать?
Хрупов круто повернулся и направился к кабинету директора. Надо немедленно объясниться!
Вслед ему прошелестел голос секретарши:
— Вы к Роману Петровичу? Его нет. Выехал ночью. У него несчастье. Умер кто-то из родственников.
У Хрупова в голове тяжело ворочалась глупая фраза из словаря: «Приказал долго жить». Он отнес ее не к родственнику Беловежского, а к себе самому.
Игорь вышел из кабинета директора оглушенный. Только что Беловежский сообщил: проведенная по его приказу проверка в гараже показала: ящики с запчастями для автомобилей, которые несколько месяцев назад совершили путешествие из Москвы в Привольск (сначала в подсобке вагона-ресторана, а потом в багажном отделении поезда), вовсе не испарились, как утверждал Коробов, а преспокойненько стоят в кладовке.
— Как же так? — растерянно воскликнул Игорь. — Если запчасти есть, почему же мы все это время мучаемся? На свои деньги покупаем то тумблеры, то сальники, то прокладки. Почему все это не выдается?
— А это уж я не знаю, — ответил директор. — Возможно, потому, что Лысенков рачительный хозяин и приобретает запчасти для действительно важных случаев, серьезных поломок, аварий… Кстати, что там произошло с моей «Волгой»? Я интересовался у Адриана Лукича, но он ответил что-то непонятное, намекал, что вам, Игорь, известно об этом больше, чем ему самому… Так в чем дело?
Игорь отвел глаза в сторону.
— Откуда мне знать, Роман Петрович? Я простой водитель…
— Ну, а если вы простой водитель, то идите и работайте, а не заставляйте меня заниматься ненужными проверками.
Игорь стоял как оплеванный. Выступать в роли добровольного фискала, чуть ли не клеветника — нет, это не по нему. Зачем же он тогда брякнул в свое время о несуществующих ящиках? Сказанул в сердцах, когда директор посетовал на то, что машину долго продержали на техосмотре. Мол, запчастей в гараж чуть не полвагона завезли, а их днем с огнем не найдешь. И вот, выходит, нашли ящики, днем и даже без огня. Как это могло случиться? Игорь собственными глазами видел пустые полки кладовки. Старик Макарычев однажды распахнул перед ним двери своей сокровищницы — на, смотри — хоть шаром покати.