Ваня слышит: Верка младшей, Зинке, говорит: «Ну-ка отогни картонку, погляди, елочные игрушки там?» Зинка отвечает: «Тута!»
«Ишь ты, — думает Ваня, — даже елочные украшения не забыла. Всем бы такое хладнокровие иметь».
И еще подумал: «А ведь Веркин дом точь-в-точь так горит, как тот, дядин дом, в котором мы жить собирались. Кровля вмиг вспыхнула, как будто ее бензином облили». Однако мысли оставил при себе.
Все думали-гадали: где погорелица с детьми кров найдет?
Оказывается, нашелся добрый человек.
Года за два до этого появился в сельсовете новый счетовод Викентий Захарович. Горбун. Тихий, вежливый, держал себя с таким умом и достоинством, что заставлял забыть о своем уродстве. Сначала снимал угол, а потом выстроил себе домик на берегу пруда. Вот в этот домик и перебралась со своими детьми Верка Щенова. Говорили, что она оформила развод со своим прежним мужем-пьяницей и вышла замуж за горбуна.
Тут по селу, конечно, поползли слухи: мол, не Верка ли дом свой подожгла, чтобы от старой халупы избавиться, страховку получить да истратить деньги на обзаведение в новом доме? Однако же слухи к делу не подошьешь, а у Верки доказательство: в момент загорания она у Викентия Захаровича в сельсовете была. Хорошо хоть неподалеку от дома, успела прибежать, детей вывести и имущество спасти.
Как-то вечером Ваня пришел с работы домой, сел вечерять, вдруг слышит плач под забором. Он жалостливый был, на всякую беду отзывался. Бросил ложку в миску — и на улицу. Видит, соседская девчонка Феклуша ревет-заливается. Ваня к ней.
— Ты чего? Кто обидел?
А она пуще реветь.
— Да ты что? Скажи!
— Зину жалко.
— Какую Зину?
— Щенову.
— А чего с ней приключилось?
— У нее рука сохнуть будет.
— А может, и не будет!
— Не-е… Зина говорит, что кости повредились.
— Вот беда. Как же так Зина неловко упала?
— А она не упала вовсе.
— А отчего же тогда рука повредилась?
— Ей мамка запиркой как даст по руке!
— Запиркой по руке? Не может быть. А за что?
Феклуша приблизила губы к Ваниному лицу и прошептала:
— За то, что она на чердаке конфету своровала.
Хотя дело было и невеселое, Ваня не удержался от смеха.
— За конфету? Запиркой! Что-то ты, Феклуша, напутала. Иди домой и успокойся. Выздоровеет Зина. До свадьбы рука заживет.
— Правда, заживет? — обрадовалась Феклуша.
— Вот увидишь!
Девочка вприпрыжку побежала к дому, а Ваня призадумался. Он вдруг вспомнил, что при недавнем ограблении продмага в соседней деревне Колодези среди другого был похищен мешок с конфетами «Снежинка». Не выходила у него из головы история с увечьем, нанесенным малолетней Зине. Несоответствие тяжести проступка с жестоким наказанием.