Стук в дверь.
Игорь удивляется: кто это в такую рань?
— Входите, не заперто!
Он не верит своим глазам. Перед ним, дерзко и одновременно смущенно улыбаясь, стоит директорская жена Медея Васильевна.
— Можно, Игорь, к вам?
Он бросается снимать с единственного стула ворох белья, приготовленного для стирки.
— Так вот оно, знаменитое зеркало в золоченой раме! — произносит Медея, окидывая комнату быстрым внимательным взглядом.
— Садитесь. Что-нибудь нужно?
Он торопливо заправляет майку в джинсы, а она никак не хочет заправляться.
— Вам здесь нравится, в этой комнате? — спрашивает Медея.
— Нравится. И все-таки…
— Вы хотите узнать, зачем я пришла? Не в моих правилах ходить вокруг да около. Так вот… Вчера я посоветовала Роману Петровичу сменить шофера. Мне не хотелось бы делать это тайно, у вас за спиной. Лучше, если вы узнаете это от меня.
Игорь опускает глаза, стоит молча. Потом произносит:
— А это хорошо — вмешиваться в служебные дела мужа?
Медея вспыхивает:
— Ах, вот вы как заговорили! А поначалу представлялись таким скромным. Что ж, я отвечу. А разве вы не вмешались в мои личные дела? Не вы ли сообщили Роману Петровичу, будто я оговорила вашу пассию Лину Примакову?
Игоря возмутила бесцеремонность, с которой Медея вторглась в его дом, с которой ведет этот бесстыдный разговор. Он поднимает голову, взглядом отвечает на ее гневный взгляд.
— Какое же это ваше «личное дело», Медея Васильевна, если вы оговорили невинного человека, накликали на него беду?
— Невинного? Вы, Игорь, должна вам сказать, переоцениваете скромность этой девицы. Вы хоть знаете, где вы живете? В комнате, где она жила одно время. Да, да… удивлены? Вам этого не сказали? Ей, видите ли, далеко было ездить из дому на завод, и ей устроили эту комнату. Пожалели бедную. И зеркало это притащили сюда, из театрального реквизита, по ее просьбе. Чтобы она могла на себя любоваться! Думаете, зря так для нее старались?
— Замолчите… — Игорь не знает, что делать. Его охватывает сильное желание схватить эту женщину в охапку и выбросить из комнаты.
Неожиданно Медея Васильевна закрывает лицо руками, опускается на стул. Ее голос звучит глухо:
— Я вижу: вы меня ненавидите. Я сама себя ненавижу. И ее… И Романа… Мне жить не хочется.
Игорь хватает стакан, подносит ей воды. Ставит стакан на стол. На его краях — следы помады.
Медея смотрит на Игоря тоскливым взором, говорит:
— Я сказала неправду… Я вовсе не просила Романа Петровича вас уволить. Я вам симпатизирую… Вы хороший парень.
Игорь сидит на диване, смотрит на расстроенную директорскую жену и не может разобраться в своих чувствах. Он ошарашен всем тем, что только что услышал о Лине от Медеи. Ему жаль себя, жаль Лину и эту сидящую перед ним на стуле и, по всей видимости, страдающую женщину тоже жаль.