* * *
— Как это она ничего не велела мне передать? — переспросила льера Лукория.
Недоверчиво приподняла брови. Отёки вокруг её глаз уменьшились, раны на губах зажили. Похоже, льера всё же воспользовалась заживляющими зельями.
Я пожал плечами.
На похожие вопросы я ответил уже с десяток раз.
Когда сегодня утром уходил из Мужской башни, письмо Луки оставалось непрочитанным. Катя вчера о нём так и не вспомнила: мы занимались другими делами. Но я не стал говорить об этом штос-офицерше.
— Совсем-совсем ничего? — повторила Лукория.
Сейчас она походила не на строгую офицершу, а на большого обиженного ребёнка. Замерла посреди комнаты. Заламывала руки, растеряно поглядывала то на меня, то на хмурую Васелеиду, точно выпрашивала у нас слова поддержки.
— Совсем, — сказал я.
Если поначалу, когда Лука только ворвалась к нам в комнату, я ещё пытался подобрать слова ей в утешение, то теперь на её однотипные вопросы только злился. Видел, что они сумели утомить и Васю: та не переставала хмурить брови.
Наконец, я не выдержал, натянул сапоги. Слез с кровати, повесил на стену карауку.
— Льера Лукория, ты мне доверяешь? — спросил я.
— Это жеж… — произнесла Лука. — Не в этом дело… Но…
Я сказал:
— Возьми меня за руку.
Мой тон не позволил шиос-офицерше спорить — она выполнили моё распоряжение.
Сжал её пальцы.
— Закрой глаза.
— Зачем? — спросила Лукория.
— Делай, что говорю!
Лука послушно сомкнула веки.
— Не открывай глаза, пока не разрешу, — сказал я. — Иди за мной. И не пугайся.
Бросил Васе: «Я ненадолго».
Направил в «скрепы» ключ-приказ, шагнул в стену, увлекая за собой штос-офицершу.
«Скрепы» входа на стене в Мужской башне ещё не развеялись. Я на ходу подпитал их маной. Протащил через них льеру Лукорию.
* * *
Королеву мы застали сидящей за столом. Монархиня торопливо чирикала карандашом на листе бумаги. Непричёсанная и неумытая, в распахнутом халате на голое тело. Она заметила наше появление; вскочила, опрокинув стул. Не сразу меня узнала — подняла руки в защитном жесте. Испуг в её взгляде почти тут же сменился изумлением.
Похожее выражение отразилось и в щёлках-глазах штос-офицерши.
— Катя, это Лукория, — сказал я. — Лука, это Великая Государыня Каталиния Восемнадцатая. Познакомьтесь друг с другом, девочки. Пообщайтесь. Вернусь к вам позже. Удачи.
Не дожидаясь реакции женщин на мои слова, я вернулся в эльфийское жилище.
* * *
В апартаменты борделя решил пока не возвращаться. Надоело там сидеть. Да и давно собирался прогуляться в квадрат Силаевых, передать Мышке подарок.
Небольшую, набитую мелкими опилками игрушку я увидел, когда позавчера прогуливался по Реве — не смог оставаться безвылазно в борделе. Так и не понял, кого изобразил пошивший зверюшку мастер: то ли разновидность медведя, то ли бегемота. Но игрушка получилась у него забавной.