– Мой сосед! – воскликнула она. – Как я могла забыть? Дело было в среду вечером, я только что вернулась с тенниса и принимала душ, когда увидела его в окне, он разглядывал меня…
Брисеида положила телефон на матрас, откинула слишком теплое одеяло, поджала колени под очень большую, очень старую футболку отца, которая всегда служила ей ночной рубашкой. История Аликс – надолго, поэтому стоило расположиться поудобнее.
– …представляешь! В лифчике! Поэтому я задернула шторы. Но потом я подумала, что сейчас самое подходящее время, чтобы наладить с ним общение, поэтому я пошла и постучала в его дверь, чтобы потребовать извинений.
Аликс подробно рассказала ей, как она попала к нему домой, как они начали говорить обо всем, но ни о чем, о панк-музыке, как они сблизились, перешептывались…
– А потом? – спросила Брисеида, которая считала ворон.
– А потом? Потом уже личное, девочка моя!
Брисеида приподняла брови, уже сожалея, что ввязалась в этот разговор.
– Зачем ты мне все это рассказываешь, если собираешься остановиться на полуслове?
– Все лучше, чем вообще ничего не рассказать, – язвительно ответила Аликс. – Тебе стоит поучиться такому. Мы больше не живем во времена рыцарей, Брисеида. Если ты хочешь найти себе парня, то придется взять инициативу в свои руки. Если ты будешь отсиживаться в своей конуре, то закончишь, как Дон Кихот, затерявшись между страницами своих романов, или еще хуже: как твой отец, и это будет очень печально.
– Конечно, – сказала Брисеида, футболка отца вдруг стала казаться слишком тесной для ее колен.
Аликс поняла, что зашла слишком далеко.
– Прости… Я не это хотела сказать… Твой отец, наверное, раньше был классным парнем. Но ты тоже классная девчонка, и я говорю тебе это для твоего же блага, понимаешь…
– Спасибо, – сказал Брисеида, заканчивая разговор. – Мне нужно идти, я потом тебе перезвоню.
– Ты ведь не обиделась?
Как раз в дверь постучала Анни. Брисеида пробормотала «моя мама» и повесила трубку.
– Доброе утро, котик! – мягко сказала ее мама, просовывая голову в дверной проем. – Я слышала, как ты говорила… Ты проспала почти тринадцать часов подряд. Чувствуешь себя лучше?
– Намного лучше, – солгала Брисеида. – А как же твоя работа?
– Я освободила себе это утро.
– Не стоило.
– Не говори ерунды. Зачем ты замотала шею шарфом?
Когда слова сорвались с губ Брисеиды, ее пульс ускорился:
– Я замерзла.
– Можешь показать мне?
Ее мать уже сидела на кровати, готовая сама снять шарф. Поддавшись инстинкту самосохранения, Брисеида приняла возмущенный вид обиженного подростка.
– Мама, с прошлой ночи ничего толком не изменилось. И мне холодно.