Старое двухэтажное здание ЖЕКа, к которому относилась и улица Ворошилова, находилось в заброшенном тупичке среди таких же старых тополей, аккуратно побеленных известью. От окружающего мира оно отделялось широкой полосой будущих цветников, размеченных квадратно-гнездовым способом колышками с натянутой бечевкой. Над свежевскопанной почвой с укоризненным жужжанием метался ранний шмель.
Легко взбежав по вытертым ступеням, я попала в пропахший старыми бумагами и сыростью полумрак. Где-то из подвала нудно и пронзительно визжала циркулярная пила. Здесь было много дверей, они то открывались, то закрывались, то хлопали, какие-то люди бесконечно входили и выходили, кто-то смеялся, за стеной гудели сердитые голоса, стучали пишущие машинки. В длинном-длинном полутемном коридоре на продавленных фанерных стульях сидели клиенты и скучали, или вяло переругивались из-за очереди.
По сравнению с улицей здесь было холодновато, и я застегнулась.
Нужный кабинет нашла более-менее быстро. Возле него насмерть-монументально устроилась группа ожидающих граждан, на меня глянули хмуро и подозрительно. Пока я пыталась после солнечной улицы рассмотреть табличку, один, с простым прыщевато-носатым лицом (причем нос был гораздо красивее всего остального) раздраженно сказал:
– Вы будете за тем вон товарищем, – и указал на жующего дедка в клетчатом картузе в конце очереди.
– Товарищи, я из "Монорельса", – строго отчеканила я и толкнула дверь кабинета.
Народ притих, никто не возмутился. Сработало.
За огромными дореволюционными столами сидели две женщины: одна, молодая, крашеная блондинка, равнодушно расчерчивала длинные листы под линейку, а вторая, сильно постарше, похожая на очень толстую серую мышь в очках, увлеченно рассказывала:
– Потому я и говорю, чтоб тесто было вкуснее, нужно яйца хорошо растереть с сахаром и добавить ванильку, – судя по пропорциям "мыши", выпечкой она занималась регулярно. Лидочка на ее фоне была дюймовочкой.
– Добрый день, – обозначила свое присутствие я.
– У нас технический перерыв, – сердито буркнула мышь и отвернулась, изображая крайне занятого человека. Крашеная блондинка вообще не ответила и продолжала вяло чертить линии.
– Товарищи, я из "Монорельса", – сурово сообщила я (ну а что, один раз прокатило, вдруг еще раз прокатит) и бегло продемонстрировала раскрытое удостоверение депо "Монорельс". – Я вас не задержу. Где можно посмотреть домовую книгу по улице Ворошилова?
– Зачем вам? – опять буркнула мышь.
– Посмотреть, я же сказала, – отчеканила я.
– На каком основании? – тоскливым голосом спросила мышь.