Возница. Вон твоя окружная… Я б тебя до самого Останкина довез, но не могу. Светофоров много. Мерин мой красного цвета шугается. Как увидит красный – так сразу на дыбы. И на желтый тоже. Пока зеленый не загорится. А как зеленый дадут, он танцевать начинает. Только держи. Это, как его… «семь сорок». Еврей, наверное. М-да… Я ведь его из цирка по старости взял. Так что с ним в город нельзя. А без него – у меня уже возраст не тот, тебя на себе таскать. Так что бывай, а то мне еще чайник отдавать… Такси лови!..
Блажников спрыгнул на дорогу. Возница щелкнул кнутом и погнал лошадь назад.
Блажников. Слышь-ка, эй! Так что, тебя и вправду молнией долбануло или как?
Возница что-то крикнул издалека, но что крикнул – было уже не разобрать.
* * *
У подъезда застыли «Волга» и «Мерседес».
Якубович прислонился к капоту «Волги» и, сунув руки в карманы куртки, угрюмо смотрел на генерального директора, который стоял перед ним.
Директор. Ну хорошо, черт с тобой! Хотя лично я абсолютно уверен, что из этой дурацкой затеи с кино все равно ничего не получится. Ты не актер, ты классный ведущий, и не больше! Кино – это не для тебя. Я уверен. Но я готов дать тебе шанс. Докажешь – флаг в руки! Нет – о кино забыли раз и навсегда. И договор подпишешь со мной на сто лет, ты понял?
Якубович. На двести. С пролонгацией.
Директор. Условия простые. Стрижешься, как они хотят, наголо; вставляешь золотые фиксы; щетина и все такое, только усы не брей! И ровно неделю живешь в таком виде, как – будто ты не Якубович, а бомж, шизофреник или, кто там у вас, беглый зэк! Ходи, жри, пей, делай вообще что хочешь. Но если тебя хоть кто-нибудь расколет – все! Согласен?
Якубович. Разводишь?
Директор. Пока нет. Я тебя разводить буду, если ты согласишься! Я тебя так разводить буду, ты через два дня сам ко мне приползешь. Я тебя предупреждаю – я на тебя натравлю всех: всех твоих знакомых и незнакомых! И Маринку, и маму твою, короче всех, ты понял, всех! И все будут знать, что ты их дуришь. Что ты – это ты, а никакой не бомж, только переоделся и башку обрил зачем-то. И снимать буду скрытой камерой! И ни секунды покоя! Ни секунды! Понял, ни секундочки! Не расколешься, ну, значит, я не прав!
Якубович. Согласен!
Они еще немного постояли, глядя в глаза друг другу, потом ударили по рукам, и генеральный директор уехал на своем «Мерседесе».
Якубович задумчиво посмотрел ему вслед, усмехнулся, покачал головой, повернулся и запрыгал, как ребенок, на одной ножке к подъезду.
* * *
Блажников сел в такси и со словами: «Давай в Останкино!» захлопнул дверцу.