Врач, еле сдерживаясь, категорически запретила мне нагибаться, поэтому проверяющий из Москвы лично зашнуровал мне ботинки. Потом она дала мне выпить капли, и меня не просто уложили на носилки, а еще и привязали простыней.
Газетчица немедленно достала блокнот и, глядя во все глаза на происходящее, стала записывать!
Меня подняли и понесли.
На ее недоуменный вопрос, что происходит, Юрка объяснил, что сейчас будет брифинг, сиречь инструктаж военных летчиков перед вылетом.
– А зачем его привязали? – спросила она шепотом.
– Что вы как маленькая, честное слово! – ответил Юрка, – Он уже два раз сбегал. Летать боится. Пожилой человек все-таки…
Она записала.
Солнце уже припекало, было довольно тепло, окна в классе были раскрыты, что позволяло прекрасно видеть и слышать, что происходит внутри.
Обе, дочь и мамаша, прямо-таки прилипли к подоконнику.
Меня занесли и уложили на сдвинутые стулья.
Врач прикрепила мне прибор для измерения давления и села рядом, держа меня за запястье. Ту т же «на всякий случай» установили капельницу.
Вокруг расселись курсанты. Собственно брифинг прошел для всех еще в 8 утра, и половина народа уже улетела по программе, остались только свободные от полетов. Но все равно набралось человек десять.
Руководитель полетов «включил» магнитофон и очень серьезно изложил полетные задания, круг полетов, зоны пилотирования, посадочные курсы и особые условия. Потом всем доложили метео в районе и по маршруту, и слово взяла дежурный врач.
Она доложила, что согласно предполетному медосмотру замечаний нет. Но! И дальше, еле сдерживаясь от смеха, стала говорить лично обо мне. О том, что у меня повышенное давление, учащенный пульс, потливость и сердцебиение, то есть что у меня, как обычно, невроз от страха на грани состояния аффекта. Выпалив все это, она выбежала из класса, зажимая руками рот.
Эта в окне судорожно записывала.
Дежурный выключил магнитофон и, глядя мне в глаза, грозно произнес:
– Вас, Леонид Аркадьевич, я попрошу ничего в кабине руками не трогать! Не как в прошлый раз, когда вы с перепуга стали хвататься за ручку управления! И это не просьба, это приказ! Иначе я вас вообще больше к полетам не допущу. Будете, как всегда, сидеть в ангаре в кабине и изображать аса для прессы! Я понятно говорю?
Я сказал «слушаюсь», и меня вынесли вон.
Эта все записала.
– Как же так, – сказала она, – я слышала, что у него большой налет!
– А вы и уши развесили! Фейк все это! Реклама! – ответил Юрка. – Не отвлекайте меня!
Пока все это происходило, инструктор мой Серега, золотой малый, уже залез в заднюю кабину Л-39 и заныкался там, согнувшись в три погибели.