Инфодемия пожаров 2019 была настолько велика, что даже простоявший 850 лет и переживший самую настоящую, не информационно-фейсбучную пандемию бубонной чумы Собор Парижской Богоматери, не выдержал информационного натиска и сгорел. Скорее всего, на чердаке жила стая летучих мышей, которая и рассказала духу собора о бушующих по миру пожарах.
В 2019 году единственная свободная ячейка в массовом сознании, предназначенная для «инфодемии года», уже была занята пожарами, и Грета Тумберг своим выступлением на саммите ООН только вставила свои 5 копеек в инфодемию глобального потепления. Ну, хотя как 5 копеек… Общее количество средств, выделенные всякими ООНами, ЕСами и прочими всемирными организациями на то, чтобы такие греты тумберг отстали от них со своим детством, исчисляется скорее сотнями миллиардов долларов.
Двигаясь по календарю назад в историю, мы можем легко обнаружить и другие «инфодемии года».
2019 – глобальное потепление имени Греты Тумберг;
2018 – движение #MeToo имени Харви Вайнштейна;
2017 – фейкньюс имени «Кэмбридж Аналитикс»
2016 – «брекзит» имени Дональда Трампа
Сирийские беженцы на длинные дистанции
История инфодемий не начиналась с брекзитрампа. Если шагнуть еще на год назад, в 2015-й, по всему миру бушевала инфодемия «сирийских беженцев». Сирийские беженцы не сильно то и отличались от коронавируса. Из страха, что они проникнут в страну, всякие Хорватии, Северные Македонии, Венгрии и Словакии по очереди закрывали границы, хотя сирийские беженцы не сильно то и знали, где это всё находится. Страшные кадры толп сирийских беженцев возле какого-нибудь забора до боли напоминают то, что мы видим на съемках из «переполненных больными COVID-19» больниц. Но, главное сходство, конечно же, в бегущих далеко впереди сирийских беженцев разговорах о сирийских беженцах.
Беженцы просто по определению должны бегать очень быстро. На то они и беженцы. А значит, не обошлось без наших старых знакомых – «летучих мышей». Через эффект летучей мыши страх перед беженцами разлетался быстрее, чем сами они бежали.
В 2015, когда мир охватила инфодемия сирийских беженцев, я жил в Латвии, в Риге. Правительство этой маленькой страны бесстрашно сражалась с полчищами сирийских беженцев, грозящих наводнить просторы Латвии. Сражалось правительство с беженцами, естественно, в Брюсселе. Самих беженцев в Брюсселе отродясь не бывало, но именно в Брюсселе коммисариат Евросоюза распределял квоты – какая страна ЕС сколько беженцев должна принять. От Латвии требовали тысячу, но удалось сторговаться на 600 душ.