– Однако какой я невежа, милая моя, – сказал Паркли. – Это сеньор Мануэль Лоре, из Гаваны. Сеньор, мнстрис Поф, жена моего будущего товарища и почти моя дочь.
Кубинец низко поклонился, когда молодая англичанка встала и тревожно посмотрела на него, тотчас опустив глаза и сильно покраснев, точно ее белые юные щеки обжег его горячий взгляд.
Сердце Дача Пофа будто пронзила стрела; но молодая жена бросила на него такой невинный взгляд, что боль утихла, и он подошел к ней.
– Ну, сеньор, – сказал Паркли, – мне поручили наблюдать, чтобы вас не обманули, итак вы находитесь на моем попечении.
– Мне так хорошо известна прямая честность англичан, сэр, что я рад попасть в ваши руки.
– Это комплимент, – сказал Паркли.
– Это правда, – возразил кубинец, поклонившись.
– Очень хорошо, – продолжал Паркли, – мы начнем с того, что вполне положимся друг на друга. Что еще вам нужно, Расп?
– Сэм Окум пришел из Барпорта.
– Что, всю медь вынули?
– Ничего не вынули, водолазы не хотят идти.
– Почему?
– Говорят, что насос не накачивает достаточно воздуха, и ни один не хочет идти.
– Поф, – воскликнул Паркли, – отправляйтесь сейчас и подайте им пример, а то я пойду.
– Нет, нет, нет! – воскликнула мистрис Поф, вскочив со своего места и схватив мужа за руку. – Он никогда не должен больше спускаться. Обещай мне, что ты не пойдешь, – вскричала она, обратив на него свое бледное лицо.
– Она действительно красавица! – пробормотал кубинец.
– Дорогая моя, – шепнул Дач, – успокойся. Опасности никакой нет.
– Как никакой! – возразила она. – Дач, я видела такие страшные сны. Ты не должен, не должен идти.
Наклонившись к ней, он шепнул ей на ухо несколько слов. Она сделала попытку улыбнуться и, сжав руку мужа, прошептала:
– Постараюсь.
– Я готов, мистер Паркли, – сказал молодой человек хриплым голосом.
– Прекрасно, Поф. Ступайте и уладьте дело. Я провожу вашу жену домой.
– Поручаю ее вам, – сказал Дач тихим голосом. – Прощай, моя душечка, возвращайся домой, я скоро буду, – шепнул он и торопливо вышел из конторы.
Но на пороге он оглянулся и увидел, что глаза кубинца устремлены на женщину, а призрачные фигуры на стене как будто кивали ему и подсмеивались над волнением, которое кипело в его груди.
– В Барпорт отправляетесь, мистер Поф? – спросил Расп.
– Да, сейчас. Пойдемте, Окум, – сказал он моряку грубой наружности, который стоял со шляпой в руке.
– Не нравится мне этот иностранец, – сказал Расп, указывая пальцем через плечо.