– Вы имеете в виду самостоятельное передвижение по дворцу? Не думаю, что вам для этого нужно мое разрешение – раньше вы с успехом гуляли и без него.
Я скромно опустила глаза в пол – и правда, что это я.
– Но в спальню вас проводят. Доброй ночи.
Мне казалось, что после произошедшего уснуть я не смогу, но, как видно, моя нервная система решила, что с нее сегодня потрясений хватит, и выключила свет в моей голове сразу, как только я присела на кресло в своей спальне. Снились мне, как это обычно бывает, случайные сцены, вырванные из подсознания. Максимилиан, размахивая подносом, кричал, что я убила его своим безразличием, Велаш совал мне в руки какие-то документы. Ирек говорил, что из-за меня его уволили и как же он теперь будет содержать детей. Откуда-то появлялись пятеро мальчиков, о которых я точно знала, что они дети моего сослуживца, и грозили мне кулачками. Проснулась я внезапно, будто от сильного толчка, открыла глаза и вздрогнула – у дверей, прислонившись спиной к стене, стоял Виктор.
– Не хотел будить, прости, – каким-то глухим, даже безжизненным голосом сказал регент.
В комнате было темно, я наклонилась и дернула за шнур светильника на столике, включая свет.
– Который час? – охрипшим со сна голосом поинтересовалась я.
Виктор неопределенно дернул головой:
– Не знаю… Может быть, пять часов, половина шестого…
Значит, я спала около часа, но, по моим ощущениям, прошло больше суток – самочувствие было нормальным, мне хотелось сорваться с места и куда-то бежать, кого-то искать… Но я оставалась сидеть на месте, испуганно наблюдая за Виктором.
– Роил и Ингирих задержаны. – Регент сел на кровать и, устало оперевшись локтями в колени, уставился в пол. – Для них это стало полнейшей неожиданностью.
– Мирана подтвердила их участие в заговоре?
– Нет, но они об этом не знали. Во многом помогли твои показания и то, что в спальне Мираны обнаружили тщательно спрятанный телефон. Велаш намекнул сибовцам, что об их заговорщических планах все известно и их сдала сама Блэтт. Если майор и держался, стоял на своем, делая вид, что не понимает, о чем идет речь, то подполковник уже через десять минут разговора писал признание, размазывая слезы по лицу.
– Хорошо, – глупо ответила я, и мы помолчали.
Тишина давила, и мне казалось, что между нами образовывается пропасть, которую невозможно будет перешагнуть. Мне хотелось закричать, обнять Виктора и прижать его голову к своему животу, чтобы только не видеть его усталости, которую я отчего-то относила на свой счет.
– Как Максимилиан? – Я не узнавала своего голоса, мне казалось, что говорит кто-то другой изнутри меня. Тот, другой, что тянул меня последние пять лет – не давал сломаться, не позволял прогнуться под ударами и пинками судьбы. Этот другой опять проснулся и решил меня в очередной раз спасти. Спасибо ему за это.