– Верно, – согласилась девочка.
– Наверное, я лучше пойду. Напиши мне, когда Даниеле проснется. Я вернусь позже.
Маттео медленно встал. Ему было очень грустно.
– Подожди! – воскликнула Марта.
Маттео посмотрел на нее.
– Ты ведь знаешь, что ты мой лучший друг. И самый важный человек, – начала Марта и замолчала, не зная, что сказать дальше.
– Конечно, знаю! Но мне хотелось бы стать больше, чем другом, – осмелился сказать Маттео.
Он уже признался ей в этом перед Рождеством, отрепетировав разговор примерно тысячу раз в своей комнате.
– Тогда в парке я подумал, что настал лучший момент поговорить с тобой, – продолжил мальчик. – Мы были вдвоем, шел снег, воробьи прыгали по земле в поисках хлебных крошек, снежинки блестели в праздничных огнях…
Марта улыбнулась.
– Ты говоришь как герой рождественских романтических фильмов, которые ты терпеть не можешь… Раз уж на то пошло, в тот день у нас промокла обувь, замерзли ноги, ты поскользнулся, и, если бы не я, ты бы точно сломал ногу.
Маттео рассмеялся. Марта была удивительной: она могла рассмешить его даже в самой грустной ситуации.
– Тот момент был идеальным. И это был не фильм, – серьезно добавила девочка. – Прости, что тогда тебе ничего не сказала.
– Ты и потом ничего мне не сказала. Мне было так тяжело притворяться, что все в порядке.
Теперь Маттео говорил спонтанно и искренне, ничего не боясь.
Марта подошла к нему ближе и положила руку на плечо. Мальчик замолчал.
– Я знаю, Маттео. Я знаю… Просто я боюсь.
– Боишься чего? – удивился Маттео.
– Так сильно к тебе привязываться. – Марта опустила голову. После долгой, почти бесконечной паузы она продолжила: – Когда к кому-то сильно привязываешься, это может причинить боль. Вот чего я боюсь.
– Я не понимаю, – пробормотал Маттео. Внезапно его осенило. Как ему раньше не пришло это в голову? – Это из-за твоей мамы, да? – спросил он. – Из-за того, что ее больше нет?
Марта кивнула. С момента смерти мамы прошло много времени, но девочке до сих пор было тяжело, как бы она ни старалась отвлечься.
«Значит, я тебе нравлюсь?» – хотел спросить Маттео, но передумал. Ведь Марта только что ему сказала об этом.
– Сейчас я не могу ответить тебе так, как ты хотел бы услышать и как хотела бы того я сама. Прости… Но разве мы не можем пока остаться хорошими друзьями? – предложила Марта.
– Я бы сказал – особыми друзьями. Как думаешь? – ответил Маттео, придвинувшись ближе. Для него «особая дружба» означала нечто большее, чем просто дружба. – Не будем торопиться. Я подожду.
Марта обняла его. Объятие было нежным, как их дружба, и крепким, как чувство, которое их объединяло. Чувство, которое они пока не могли выразить вслух.