Белый эскимос (Расмуссен) - страница 8
Зимняя станция «Кузнечные мехи» на Датском острове к северу от острова Саутгемптон, где в период с 1921 по 1923 г. проводились исследования и картографирование местности во время путешествий на север, на Баффинову Землю, и на юг – к Хиколигьюаку, Эскимо-Пойнту и Черчиллю. Отсюда Кнуд Расмуссен вместе с Кавигарссуак Митек и Арнарулунгуак отправился к Ному на Аляске. Фото: Общество Кнуда Расмуссена
В октябре пришла зима; земля покрылась снегом, а узкий пролив, отделяющий наш остров от Ванситтарта, замерз. Первое, что предстояло сделать, – как можно скорее связаться с ближайшими эскимосами. Но открытая вода в заливе Гора не позволяла нам отправиться в дальнюю поездку. Все наши находки к концу октября ограничивались старыми турами[4], отмечавшими тайники, где хранились луки и стрелы для охоты на оленей. Нам пришлось терпеливо ждать ледостава, и раньше ноября нечего было рассчитывать на дальнюю поездку.
Гудзонов залив и Баррен-Граундс
Первая встреча с людьми
Я остановился, чтобы отогреть замерзшие щеки, как вдруг какой-то звук и внезапное смятение среди собак заставили меня вскочить. Не было никаких сомнений – тишину вокруг меня нарушил звук выстрела! Я резко обернулся, высматривая Петера Фрейхена и Лодочника, следовавших немного позади; вероятно, это они дали сигнал, чтобы я их подождал: что-нибудь случилось с санями. Я тут же заметил их: две крошечные точки вдали, но оба двигались довольно быстро. Стреляли не они. Тогда я посмотрел вперед и, подобно многим нервным людям, которые под воздействием сильных эмоций внезапно успокаиваются, беспечно уселся в сани, отбросив все мысли о внезапных сюрпризах, ожидаемых мной от первой встречи с канадскими эскимосами.
В трех-четырех километрах впереди белоснежное однообразие льда, покрывавшего залив, нарушала черная линия. Что это – длинная, не запорошенная снегом трещина?
Кнуд Расмуссен во время длительной поездки на санях. Фото Лео Хансена
В бинокль я уже различаю цепочку саней, запряженных множеством собак. Они остановились, чтобы наблюдать за нами – пришельцами с юга. Вот от саней отделился человек и побежал по льду мне наперерез.
Я знал, что теперь нахожусь на пороге одного из наиболее знаменательных моментов моей жизни. Эти люди и были целью моей поездки; и выстрелы, время от времени доносившиеся со стороны этой группы, а также гарпун в руках человека, бегущего остановить меня, могли означать и дружбу, и вражду. Мое нетерпение было столь велико, что я не сумел сдержать данное товарищам обещание, что тот из нас, кто придет первым, должен подождать других, чтобы все одновременно смогли пережить эту встречу.