– Ты несправедлива к Ральфу, – сказал Грегори. – Я не очень хорошо его знаю, но уверен, что это не в его характере.
– Тогда почему он с тех пор ни разу со мной не заговорил?
Ответа у Грегори не было, но следующие несколько часов он потратил на то, чтобы заверить Сару: она может смело отправляться на день рождения Ральфа. Но и без четверти восемь, когда они подъехали к общежитию, ее не покидали сомнения.
– А что, если он поведет всех в тот же самый ресторан?
– Ну и что?
– Мне будет неловко.
– Меня не покидает мысль, что ты принимаешь все это слишком близко к сердцу, Сара.
Они уже поднимались по лестнице.
– Тебе легко говорить. Но дело в том, что я знаю, я просто знаю, что это происшествие сильно позабавило его друзей. Могу себе представить, как он рассказывает им эту историю и все громко смеются. У них это будет дежурная шутка.
– Че-пу-ха, – подчеркнуто заявил Грегори. Они уже находились в коридоре. – Я учусь на психиатра, Сара. Моя специальность – человеческий разум. И если я хоть что-то смыслю в человеческой природе, то гарантирую, что об этом случае Ральф не рассказал ни одной живой душе. Все это – еще один пример твоей паранойи.
Остановившись у нужной двери, Грегори сорвал приколотую к двери записку и прочел ее вслух.
– Друзья Ральфа, – прочел он, – встречаемся в восемь тридцать в «Блевунарии».
С этого места версии Грегори и Сары расходились, хотя выяснилось это только на следующее утро, когда Сара проснулась, довольно рано, и обнаружила, что Грегори рядом с ней нет. Она встала и отдернула занавески. Посмотрела вниз и увидела, что он сидит на террасе, в застегнутом на все пуговицы синем драповом пальто, и смотрит на море.
Сара что-то накинула на себя и спустилась в кухню, где приготовила две кружки кофе. Она вынесла кофе на террасу, пройдя через высокие окна-двери в общей гостиной с телевизором.
– Прошу, – сказала она, ставя кружку на стол рядом с блокнотом, в который Грегори что-то записывал. – Похоже, ты совсем замерз. Что-то случилось?
– Не мог заснуть, – сказал Грегори, с благодарностью отпивая кофе. – Точнее, отвратительно спал всю ночь.
– Да?
– Да. Ты меня все время будила.
– То есть? – удивилась Сара.
– Ты не давала мне заснуть. Разговаривала во сне.
– Что я делала?
– Разговаривала во сне.
– Раньше такого не было.
– Значит, этой ночью началось.
– Правда? И что же я говорила?
– Не знаю. – Он протяжно зевнул и нахмурился. – О том, будто что-то нужно запекать в печи, по-моему.
– Как странно.
– Очень. – Кофе отчасти вернул Грегори к жизни. – Ну что, как тебе в итоге понравился вчерашний вечер?