— И эту ткань можно будет использовать? — в моем голосе зазвенела надежда, хотя я пыталась скрыть ту радость, что вызывала во мне новость.
— Ткань — да, — подтвердила одна из швей. — Однако, кроме ткани, нужна еще фурнитура.
— А также необходимо, чтобы те образовательные учреждения все еще хотели что-то у нас брать, — вклинилась Тамила. — Скорее всего, срок действия договора уже истек…
— Документ сохранился?
— Да, — твердо кивнула она. — Могу показать.
— Замечательно, — я не собиралась останавливаться на полпути. — Тогда, девушки, вы поищите, кто поможет перенести эти рулоны в цех для закройщиков… Они вроде бы не тяжелые, если носить по одному, сами справитесь? — швеи закивали. — А я свяжусь с этими самыми образовательными учреждениями и уговорю их все-таки воспользоваться нашими услугами.
Звучало очень бодро — но при этом очень нереалистично. Я пока что даже не представляла себе, как именно планировала воплотить в жизнь задуманное, понимала только то, что отступать просто так нельзя. Спорить со мной пока никто не пытался, но, возможно, лишь из-за того, что опасались моей реакции.
Оставив работниц наедине с тканью, я вместе с Тамилой поднялась на второй этаж. Договор, который она мне вручила, действительно был очень старым.
— И давно вы прекратили поставки? — спросила я.
— Ну… Лет уж шесть как, наверное. Может, чуть больше, может, меньше, — неуверенно пожала плечами Тамила. — Договор вроде еще действительный года… три как.
— Отлично, — я обратила внимание на дату. — Есть какие-то телефоны здесь, какая-то возможность связаться с ними?
Тамила указала мне на аналог обыкновенного домашнего телефона, стоявший у нее на столе. Я вздохнула и, сверившись с номером в договоре, набрала его на старой, заваливающейся клавиатуре.
Что там Рене говорил о даре убеждения? Пришло время проверить!
Трубку подняли не сразу. Примерно с минуту я слушала нечто смутно напоминающее гудки, только немного иные, не позволявшие мне утонуть в иллюзии, будто бы я нахожусь в привычном мире и всего лишь звоню кому-то по делам.
Наконец-то мне ответили; пожилой мужской голос прострекотал:
— Отдел финансового обеспечения образовательной отрасли, слушаю вас.
Я даже немного растерялась, но, посмотрев на Тамилу, поняла, что пути для отступления у меня нет. Потому, сверившись с договором, я оттарабанила:
— Вас беспокоит директор Рейльской швейной фабрики номер два. Меня зовут Анна. Как я могу к вам обращаться?
Прежде я не обращала внимания на то, что в документах мой швейный цех гордо именовался фабрикой, зато сейчас, обнаружив это, даже ощутила некоторую гордость. Всегда легче говорить с гордостью о том, что имеет более внушительное название.