Полковник молча кивнул.
— Ну, вот видишь! — усмехнулся гость. — Нужно только рассуждать логично… В данный момент Япония является единственным местом в Азии, где американцы чувствуют себя относительно уверенно. Подчеркиваю — относительно. В наших ли интересах ослабить их позиции? Нет!.. Их проигрыш означает наше поражение. Ясно? Посмотри на город… — гость протянул руку к окну, из-за которого в комнату долетал шум большого города, — ведь там кипит, как в котле. Мы, дорогой Риуси, — гость склонился к уху полковника, — сидим на бочке с порохом… Да, да!
Он помолчал, снова поглядел в окно и, презрительно скривив тонкие бледные губы, продолжал:
— Этот проклятый сброд не может и не хочет согласиться с непреложным фактом: несмотря на военное поражение, в Японии ничего не изменилось. У кормила правления все-таки стоим мы, а не люди улицы… И тут должно вспомнить, что только благодаря американцам наши старинные обычаи и порядки не оказались втоптанными в грязь теми… с улицы. Мы благодарны американцам за то, что, несмотря на войну и ее последствия, основа нашей жизни, — гость указал пальцем сначала на себя, потом на полковника, — и идея «тенно» не потерпела поражения. Понимаешь?
— Да, господин генерал! — почтительно ответил Риуси.
— Поэтому ты не должен, дорогой Риуси, так злобиться на американцев. Пожалуй, если бы не они, кто знает: может быть, вместо этого кабинета сидел бы ты в одной из тюремных камер, заключенный туда как раз теми, которых теперь ты сам так старательно и поспешно отправляешь туда… А сны о нашем могуществе и величии, — добавил генерал после минутного раздумья, — могут исполниться только при поддержке новых друзей — американцев. Пойми, что их с нами связывает одна и та же опасность и сейчас не время ссориться или спорить. Ты ведь хорошо знаешь, что нашему миру грозит гибель — ее готовят нам те, которые сегодня еще только кричат на улицах, но завтра могут перейти к действиям. Революция, дорогой Риуси, — это страшная, неумолимая сила! Я впервые столкнулся с нею еще в 1918 году, когда командовал одним из наших отрядов в Сибири, но до сих пор помню ее страшное дыхание…
На столе трижды прозвенел звонок — сигнал, что адъютант просит приема по срочному делу.
Полковник взглядом попросил извинения у собеседника и нажал кнопку. Вошел адъютант.
— Докладываю, господин полковник: от капитана Ямагиси доставлен срочный пакет о сегодняшних событиях.
— Оставьте!
Адъютант вышел. Полковник нервно вынул из пакета листок и близко поднес к глазам: он был близорук, но не пользовался очками.