В этом бою было израсходовано столько серебра, что потом его можно будет добывать, как из шахты.
Несколько гномов и эльфов из их маленького отряда были ранены и держались позади, перезаряжая оружие и прикрывая товарищей.
— Ты смотри, сколько нежити привалило! Прямо как гостей на оркской свадьбе! — ревел лерд Горни и сам хохотал над своими шутками. Смеялась и леди Агнес, и остальные гномы — бравировать во время боя у них было принято.
— Горни, слышать тебя ещё невыносимее, чем хрип нежити, — холодно сообщил эльф. У эльфов ценилось благородное молчание в бою.
— Ничего ты не понимаешь, Вудхаус! Крепкое слово разит врага и придает силы духа, — выпалил полковник и подтвердил свои слова серией выстрелов.
— Молчание концентрирует и позволяет стать сильнее, — возразил Триггвиэль высокомерно.
— Это мне-то надо стать сильнее? — съязвил Флоин, не глядя схватил заряженное ружье из рук жены и выстрелил. — Да не трать ты время на болтовню, Вудхаус. Нам еще завал разбирать. Там где-то моя бусинка папу ждет!
И в этот момент обвал, к которому прижимались обороняющиеся, вдруг потек вниз, в расширяющуюся дыру. Земля все сыпалась и сыпалась, проем в полу и стене расширялся, умертвил наступали… и вот, наконец, последний камень исчез в дыре, а затем оттуда раздался крик.
— Папа! Папа, мы здесь!
— Бусинка! — заорал радостно лерд Горни. — Кидайте веревки! — велел он, отстреливая особо настырные умертвил.
Грязных, пыльных и уставших Эби и Ната со всеми предосторожностями, под угрозой нового обвала, вытянули наверх веревками. Родители даже не могли обнять отпрысков — так плотно наседали твари. Эбигейл сразу сжала молот-секиру и, пошатываясь, направилась в гущу боя. Ноги ее заплетались, и кто-то схватил гномку за руку, останавливая.
— Ты очень сильная и очень смелая, Эбигейл Горни, — серьезно проговорил Натаниэль, глядя ей в глаза. — Но побудь пока на зарядке оружия, прошу. Ты очень устала, глупо подставляться. Я надеру им задницы за нас обоих.
Эби вздернулась было, чтобы возразить… но в глазах действительно все расплывалось от усталости, и она шагнула назад, к раненым. А Натаниэль, сжав заговоренный фамильный клинок, бросился вперед, в рукопашную.
Через десяток минут закончились патроны, и лерд Горни с секирой наперевес тоже кинулся к умертвиям. Встал рядом с сыном и холодный, изящный Вудхаус-старший с таким же клинком. Бойцы сменяли друг друга — кто-то отходил назад, чтобы передохнуть, и на его место тут же вставал новый эльф или гном. Ширина прохода не позволяла развернуться больше, чем пяти бойцам.