Уэслин предлагает нам переночевать прямо на берегу, но Элос настаивает, чтобы мы разбили лагерь в пятидесяти шагах от него. Я обшариваю лесную поляну в поисках кусочков хвороста, пробуждая воспоминания о другом походе за дровами.
Это было ближе к зиме, возможно, через год или около того после того, как наша деревня сгорела. Я кралась в сгущающихся сумерках, удаляясь от брата дальше, чем было нужно, но я решила быть полезной. Мои маленькие ручки потянулись к ветке с листьями на земле и сомкнулись вокруг хвоста.
Я слышала истории о волках-подменышах, которые могут менять свой мех, чтобы маскироваться в окружающей обстановке лучше, чем любой хамелеон. Отец восхищался ими, считал их присутствие признаком процветания в Долине.
– Если ты когда-нибудь увидишь их, наберись мужества, – говорил он. – Это означает, что мир находится в равновесии.
Хотя остальные его слова в основном потеряны, я все еще помню низкий гул его голоса, рассказывающего истории для брата и меня, теплое сияние огня, танцующие игривые силуэты на бревенчатых стенах. Шерстяное одеяло и пара тонких рук, наверное маминых, за все то хорошее, что они мне потом принесут. Но отец никогда не учил меня, как уклоняться от одного из них, и вот уже мои глаза поблескивают в тени, губы изгибаются в предупреждающем оскале, шерсть из орехово-коричневой становится серой с золотыми прожилками.
Волк довольно маленький, даже не годовалый, как позже покажет сравнение. Должно быть, я подошла близко к логову стаи. Только эти мысли успели прийти мне в голову, прежде чем жар охватил конечности, и я онемела, а мое тело согнулось и вытянулось, превратившись в рысь – пушистую серую шерсть с белыми крапинками, пучки более густого меха на моем лице, глаза намного ярче желтого цвета, чем янтарные глаза зверя передо мной.
Обращение пугает волка, а его вой беспокоит всю стаю. У меня едва хватает времени опробовать свои новые лапы, прежде чем рвануть прочь так быстро, как только это возможно: не желаю ждать и смотреть, нападет ли стая.
Сейчас я задыхаюсь и роняю сухие ветки, которые собирала. Когда пейзаж передо мной снова застывает, я выпрямляюсь и кладу руку на свое колотящееся сердце. Нет никакого способа узнать, могут ли какие-нибудь волки-подменыши скрываться в этих деревьях. А если все-таки они неподалеку?
Признак процветания – вот как это увидел бы отец. Но я так и не научилась находить в них красоту. Только опасность.
Когда я возвращаюсь с растопкой, Уэслин просит дежурить первым. И снова Элос возражает принцу. Поддержание бездымного огня требует усердия и осторожности, а также знаний, которых у него нет. Мой брат будет дежурить первым.