Напротив него сидела Бирита, казавшаяся в маленьком, ограниченном мужском мирке свежим дуновением ветра с юго-востока. Эта своеобразная тридцатичетырехлетняя женщина с легко узнаваемым торсхавнским акцентом всегда выглядела уверенной в себе. Если бы ты ее встретил в городе в субботу вечером, когда она не на дежурстве, то вряд ли поверил, что Бирита работает полицейским. Она всегда была одета элегантно и вызывающе. Часто в узких кожаных штанах и с прической, которая у многих считалась «стервозной» и слишком провокационной для такой работы. Форма Бириты – черные полицейские брюки и синяя рубашка – хорошо сидела на теле, уже кое-что повидавшем во взрослой жизни. У нее было двое детей от двух мужей. Бирита, убежденная трезвенница, была разведена, умела не переходить границы, никогда не делала ничего противоречащего закону.
Карлу нравилась эта молодая женщина, хотя Бирита была на сантиметр или даже все два выше его. Но он уже давно научился жить со своим ростом. Гораздо большее значение имело то, что она была полицейским, пользующимся хорошей репутацией, и была уверена в своих силах. Быстрая и говорящая без обиняков. А самое главное – отличный коллега по работе.
Йоакуп посмотрел на полицмейстера, который вот-вот собирался дать ему слово. В свой без малого сорок один год Йоакуп был готов приняться за самые серьезные задачи, а также руководить процессом расследования убийства в Норвуйке. Накануне вечером они с Карлом уже говорили об этом. Теперь пробил час Йоакупа.
В девять сорок пять в дверь постучала Рита и принесла кофе и чай, а за ней вошла Раннвоа с подносом булочек и черствого хлеба из недавно открытой экопекарни. Йоакуп отдернул тяжелые шторы, и комнату заполнил дневной свет. Он показывал коллегам на большом экране фотографии, которые снял в доме у Стайноа, где труп Халлвина пролежал на полу гостиной более двух суток. Вид убитого со спицами в шее и груди был ужасен. На столе стояло несколько бутылок пива, а на полу лежал перевернутый стул. В руке Халлвин держал телефон.
Йоакуп дал коллегам возможность высказать свое мнение и задать вопросы, а сам налил себе чаю и густо намазал маслом ломоть полезного для здоровья хлеба. Он слушал и пытался отвечать на вопросы точно, насколько возможно, параллельно рисуя на белой доске красным фломастером дом у Стайноа, стоявший рядом со Старым Шоуварвевуром, вход во двор и место, где был припаркован автомобиль. Затем он написал несколько имен и телефонных номеров людей, которых следовало допросить как можно скорее.
– Кто-нибудь что-то видел? – Йоакуп задал вопрос как себе самому, так и остальным присутствующим. – Мы знаем почти наверняка, что это случилось в воскресенье вечером. Было холодно, но погода была достаточно хорошей. Наверняка мимо проходили прогуливающиеся или кто-то совершал пробежку. Были ли эти люди внимательны – это большой вопрос. В наши времена люди видят в основном только самих себя. Также возможно, что убийца пришел сверху с улицы Оваривевур… Конечно, если речь идет об одном человеке, но об этом пока судить рано, пока не будут получены результаты криминалистических экспертиз. Но беспорядок в доме и крепкие напитки на столе указывают на возможность именно такого вывода. Телефон Халлвина использовался после полуночи. Но, опять же, пока рано судить о том, находились ли они в доме вдвоем или в тот вечер людей там было больше.