– Мне не нужны никакие лишние неожиданности в суде. На этот раз все должно происходить строго по инструкции. Сегодня мы уладим все юридические формальности и, коль скоро у нас возникли такие подозрения, получим разрешение срубить этот тополь. Однако тут уже основная работа ляжет на наших экспертов. Да, и позаботьтесь о том, чтобы к завтрашнему утру у нас была хорошая ищейка.
Поуль Троульсен сделал последнюю попытку:
– Но мы могли хотя бы съездить туда и взглянуть.
– Завтра, Поуль, все завтра.
Однако все уговоры были напрасны – им следовало бы лучше знать своего шефа. Как бы там ни было, но попробовать все же стоило. В конечном итоге они все же вынуждены были смириться с отсрочкой. Арне Педерсен осторожно спросил:
– А можно мы возьмем с собой Полину? Она ведь уже бывала там раньше со мной.
– Я-то не против, но вчера вечером она позвонила мне и сказала, что заболела, так что раньше середины недели ждать ее, по-видимому, не стоит. Она считает, что это грипп. – О господи, а все эта проклятая жара! Ну, а что там с наблюдением за Андреасом Фалькенборгом? Хоть присматривают-то за ним надежно?
– Две команды наружки, которые трижды в сутки сменяют друг друга.
Поуль Троульсен сказал:
– Я вот тут подумал, а не допускаем ли мы ошибки, что задействовали в слежке за ним не все наши силы? Ведь будет чертовски обидно, если он ускользнет в тот самый момент, когда мы уже почти готовы привязать его к убийству Анни Линдберг Ханссон. Помните, ведь Эрнесто Мадсен никак не мог понять именно этого эпизода со свиньей. Он заметно выпадал из общей картины, и вот, пожалуйста, все разом встало на свои места. Точно так же и мне жутко не нравится, что он снял со счета столь крупную сумму наличных. На самом деле это вполне может означать, что он давно уже планировал номер со своим исчезновением.
– В идеале, если бы не необходимость строго соблюдать бюджет, это, разумеется, следовало бы счесть ошибкой, – с горечью в голосе сказал Конрад Симонсен. – Однако прежде у меня просто-напросто не было финансовой возможности создать более многочисленную команду. Однако теперь, разумеется, ситуация полностью изменилась. Я направлю к ним в подкрепление еще две группы.
Разошлись они в гораздо более приподнятом настроении, чем встретились. Конрад Симонсен сразу же позвонил Графине и рассказал ей о догадке Арне Педерсена. Она также попыталась убедить его немедленно отправляться на юг Зеландии. Однако на этот раз, против обыкновения, ответом ей стал решительный отказ.
Вечером того же дня Андреасу Фалькенборгу удалось оторваться от наружки. Произошло это в самом центре Копенгагена, там, где Фредериксборггаде плавно перетекает в Нёрре Вольгаде. В слежке за ним участвовало четыре автомобиля, в каждом из которых сидело по двое сотрудников в штатском. Две машины весь день старательно держались соответственно чуть впереди и чуть сзади его приметного голубого «мерседеса», который кружил по городу без какой-либо очевидной для них цели; впрочем, цель эта, быть может, и имелась, однако подозреваемый тщательно ее скрывал. Еще два экипажа находились в резерве, готовые вступить в дело, как только передняя машина теряла объект слежки. Работа эта казалась до обидного простой. Манера вождения у объекта была спокойной и осмотрительной, двигался он скорее медленно, чем быстро, и ни у одного из инспекторов в автомобилях слежения не вызвало особого беспокойства, когда он, в строгом соответствии с правилами дорожного движения, затормозил на красный свет, находясь в крайней левой полосе неподалеку от станции городской электрички «Нёррепорт». В течение последних пяти минут они уже вторично оказывались здесь, что, вообще говоря, должно было насторожить преследователей. Однако в прошлый раз сигнал светофора был разрешающим, и они просто миновали станцию. Теперь же всем пришлось остановиться. Один из инспекторов в автомобиле преследования устало сказал: