– Что ты сказал, Альберт? – Он захватил меня врасплох, и я почувствовал, что начинаю трястись. – Ты хочешь сказать, что если мы установим на панелях управления такой рисунок, то сможем полететь на Небо хичи?
– Вероятность ноль девяносто пять, Робин, – кивнул он. – И я идентифицировал три корабля: два на Вратах и один на Луне, которые воспринимают такую установку.
* * *
Я разделся и пошел в воду. У меня больше не было сил слушать Альберта.
Дудочки заиграли какую-то завлекающую мелодию. Я сбросил туфли, чтобы ощутить ногами влажную мягкую траву. Невидящими глазами я посмотрел на мальчишек у наякского берега и подумал: «Так вот что я купил, рискуя на Вратах жизнью. Вот за что я заплатил Кларой».
На какое-то время я забыл о воде и окружающем меня великолепии, какое может себе позволить далеко не каждый смертный на планете Земля. «А хочу ли я снова рискнуть всем этим, рискнуть собственной жизнью? – продолжал размышлять я. – Хотя дело здесь не в желании. Если один из этих кораблей действительно отправится на Небо хичи и я смогу любыми путями пробраться на него, я полечу».
Меня спасло благоразумие – я понял, что все равно не смогу этого сделать. Я был уже не в том возрасте. Да и с таким отношением ко мне Корпорации «Врата» можно было не думать об этом. К тому же я просто не успею. Орбита Врат проходит почти под прямым углом к эклиптике. Добираться до них с Земли долго и скучно: требуется около двадцати месяцев по дугам Хоманна, из них полгода при ускорении. А через шесть месяцев эти корабли уже улетят и вернутся.
Если вернутся, конечно.
Осознав это, я почувствовал одновременно и облегчение, и утрату.
Зигфрид фон Психоаналитик никогда не предлагал мне избавиться от раздвоения личности или чувства вины. Он не говорил, как справиться с этим. Но рецепт я знал – ожидание. Рано или поздно эти неприятные ощущения перегорят. Это Зигфрид так говорил. Или по крайней мере перестанут беспокоить и не смогут парализовать мою волю. И вот я позволил этим чувствам гореть синим пламенем, постепенно превращаясь в пепел, а сам пошел в воду.
Я наслаждался чистым приятным воздухом и гордо поглядывал на дом, в котором живу. В правом крыле его находилась моя дорогая и – уже довольно давно – платоническая жена. Я надеялся, что она отдыхает и выздоравливает.
Чем бы Эсси ни занималась, она ничего не делает в одиночестве. Дважды за это время от остановки к дому подлетали такси, и в обоих случаях это были женщины. Но теперь подлетело еще одно такси и выпустило мужчину, который стоял и неуверенно оглядывался, пока такси разворачивалось, чтобы отправиться по следующему вызову.