Самым крупным и внушительным из самцов был Тор, но это были лишь первые три буквы из его длинного и сложного имени, в котором Джанин смогла разобрать только слово «темный». Хотя имя не имело отношения к его масти – Тор выглядел светлее своих товарищей. Назвали его так из-за странного происшествия в детстве, когда Тор забрался в темную часть Неба, куда никто из его соплеменников никогда не заходил. Там было непривычно темно, и даже обычно светящиеся стены хичи почти не испускали света.
Тор имел обыкновение подстригать бороду, так что она свисала с нижней челюсти как два перевернутых рога. Он чаще шутил и старался, чтобы пленница разделяла его остроты. Именно Тор пошутил с Джанин, сказал, что если ее самец, Вэн, которого содержат вместе с Ларви, действительно бесплоден, он попросит у Древнейшего разрешения самому оплодотворить ее. Но Джанин не испугалась. И даже не почувствовала отвращения, потому что Тор походил на доброго сатира, и она считала, что понимает шутки.
Тем не менее Джанин перестала считать себя сопливой девчонкой. Каждый долгий сон делал ее все более взрослой. В снах она переживала такие сексуальные взаимоотношения, о каких никогда не слышала и не читала. Иногда она выступала в роли женщины, иногда мужчины, часто это было связано с болью и всегда заканчивалось одинаково – смертью.
Хоэй во время доверительного разговора объяснил ей, что с живого человека невозможно сделать запись. Без тени иронии он рассказал ей, как вскрывают мозг и передают его содержимое машине. Во время этого рассказа Джанин стала еще немного взрослее.
Сны продолжались и становились все более странными и древними.
– Ты уходишь во все более далекие времена, – объяснил ей Тор. – А это, – он подвел ее к кокону, – самые древние и потому последние. Может быть.
Джанин задержалась у блестящего кокона.
– Ты опять шутишь, Тор, или, может быть, это загадка? – спросила Джанин.
– Нет. – Он с серьезным выражением лица обеими руками потянул себя за бороду. – Тебе это не понравится, Джанин.
– Ну что ж, спасибо.
Он улыбнулся, и в уголках печальных, мягких глаз показались морщинки.
– Это последний сон, который я могу тебе показать. Может быть… может быть, Древнейший даст тебе посмотреть собственный сон. Говорят, он иногда делает это, но сам я не знаю. Ни в чьей памяти такого нет.
Джанин невольно поежилась.
– Страшно, – призналась она.
– Меня самого он когда-то очень напугал, – проговорил Тор. – Но помни, Джанин, это только сон для тебя, и ничего больше. – Он закрыл над ней кокон, и Джанин несколько мгновений боролась со сном. Затем, как всегда, она стала проваливаться в бездонную пропасть и наконец оказалась в незнакомом месте и… кем-то совсем другим.