— Гм. Все вы устойчивые. А подробней?
— Ах, Владимир Александрович! Сейчас такие перспективы открываются. Я работаю над получением в аренду котельной в Выдропужске. Буду отапливать жилые дома на коммерческой основе. Разгоню кочегаров, стану сам работать. Там заодно квартира при котельной. Золотое дно! Куплю Москвич не старый…
Рядом фыркнула Мединская. Её мама быстро отвернулась.
— И к чему, Петров эта клоунада?
— Я не давал вам повода сомневаться в моих словах. — холодно ответил я. — мой бизнес развивается. И вполне устойчив. Это все, что я считаю нужным сообщить.
— Володя, — вмещалась Светлана Анатольевна- ты надолго прилетел?
Когда он перевел взгляд на жену, его лицо изменилось. Стало грустным и чуть виноватым.
— Завтра вечером, или, рано утром послезавтра, улетаю.
— Папа! Ты обещал зимой неделю отпуска!
— Да надо бы. А то вернусь, а у меня уже внуки.
— Ну папа!
— Что папа? Ладно, — он посмотрел на часы — я на Старую Площадь, оттуда позвоню. Может пообедаем в городе.
Проверил взглядом, проникся ли я. Я ничего не понял лицом. Он встал и пошел на выход. Кивнув мне на прощание. Руки не пожал. Ну что же.
Проводив его, Ольга с мамой вернулись за стол, и мы еще с пол-часа завтракали. Мединская рассказывала про вчерашнее мероприятие. А Светлана Анатольевна как бы невзначай, меня расспрашивала. Не о биографии или заработках. А, такое ощущение, чтоб составить себе обо мне впечатление. И, кажется, вполне удовлетворилась. Потому что, одеваясь в прихожей, был удостоен предложения уже перестать стесняться, и заходить запросто в дом. А не ждать на улице. Заверив в совершеннейшем почтении, вышел во двор. Оля накинула шубку и вышла со мной.
— Андрюшечка, ты такой классный! Ты мне позвонишь вечером?
— Тебя не репрессируют?
— Нет, что ты. И не волнуйся, папа добрый. А маме ты понравился. И давно нравишься.
— Тоесть ты все ей рассказываешь?
— Конечно!
— Оль. Как бы там ни было. До такого состояния как вчера, я больше никогда. Прости.
— Господи, какой же ты дурак! — И она прижалась и поцеловала.
Щелкнув электрозамком, калитка выпустила меня в переулок. Я закурил и пошел к метро. Как все интересно! По Ольгиным оговоркам, я решил, что её папа работает в отделе международной пропаганды ЦК. Ну, такой, выражаясь языком будущего, пиарщик, продвигающий за рубежом идеи коммунизма. И, заодно, налаживающий неформальные контакты с высшей бюрократией. А что, получалось логично. Но теперь я посмотрел на него живьем и меня одолели сомнения. Он кто хочешь, но не пропагандист. И не пиарщик. Скорее такой, настоящий революционер. Со стволом, на открытом джипе, с верными барбудос вокруг. Так что, нужно бы мне подстраховаться. Я оглянулся, слежки вроде бы нет. Но не буду успокаиваться. Потому что никому не стоит знать, куда я сейчас поеду.