— Мне, Петр Сергеевич, нужно оружие сдерживания.
— Разборка? Или сам кому предъявить хочешь?
— С отцом девушки нужно побеседовать спокойно, чтоб не дергался. А то у него желание мне ноги вырвать, в глазах прям светится.
Уходя, я протянул ему пачку денег.
— Вы Конакова по-людски похороните. А то мне как то …
— Хм. Я как раз сейчас гроб жду. Отвезем родственникам, в Ухту.
— Ну и бери. Там, глядишь, вояк наймешь. Чтоб с троекратным…
— Заходи, как нуждабудет.
Возле дома меня уже совершенно точно выпасали. Возле детской площадки слонялся унылый субъект, сделавший вид, что совершенно не обратил на меня внимания. А я что? Я ничего, иду из магазина, все руки в пакетах и свертках.
До ночи я шуршал по хозяйству изредка поглядывая за окно. Включил наконец автоответчик, подаренный Олей. Потрепался с Толиком.
— Пит, Ирка со мной не разговаривает, что делать?
— Ты спал с её сестрой?
— У неё нет сестры.
— Ты спал с её матерью?
— Дебил что ли?
— Тогда мне не интересно это обсуждать!
В остальном, домашний уход и птичье молоко ведрами, творят чудеса и Толян уже ходит с палочкой. И я набрал Ирку.
— Вот бросит он тебя, и что?
— Так значит?
— Я-то уже занят. С Постниковым у тебя нет шансов Значит Леня? Но он же тоже уже оккупирован!
— Какой же ты урод Петров.
— А мне ты нравишься. Просто глупишь иногда. Чего ты на него собак спустила?
— Андрюш, я так испугалась…
— Давай так. Ты вылечись, а потом пугайся, расставайся, и вообще. А сейчас не порти психологический климат. Попей ему еще немного крови и снизойди. Договорились?
В одиннадцать я выключил свет. Если отец Ольги тот, кто я думаю, он будет решать вопрос со мной сегодня. Завтра у него дела, и отлет. И приказать оставить его дочь в покое у него есть время только сейчас. Основной вопрос- позвонят, или откроют?
Дверь бесшумно открылась в пять минут первого. Две едва видимые в темноте фигуры неслышно подошли к кровати и на мгновение замерли.
— Не двигайтесь. — я включил свет. Они обернулись Мединский собственной персоной и капитан Кандрашов.
Я сижу в кресле за столом, спиной к окну. На столе лежит мой рука с гранатой Ф-1. Я выдернул чеку. Он слегка дернулись.
— Ты, Кандрашов, иди. А мы, с Владимиром Александровичем побеседуем. Правда, Владимир Александрович?
— Ты уверен, что её бросишь? — спросил отец Ольги.
— Более чем. Ты пришел сюда меня ломать. А этого не будет. И не дай тебе бог дернутся. Кандрашов, я сказал- иди.
Мединский дернул головой, и тот ушел. Судя по всему за дверь. Но замок щелкнул.
— Теперь, Владимир Александрович, двумя пальцами достаешь ствол, что у тебя сзади за поясом. И кладешь вот сюда — я похлопал второй рукой по столу, за которым сидел.