— Андрюха, ты такой дебил, сил нет. Я тебе тогда сказал, что отныне я твой друг!
— И что?
— Это значит, что друзья могут обращаться друг к другу в любое время!
Я не выдержал, прижался к её спине и погладил низ живота. Она сделала вид, что глубоко спит. Опустил руку пониже. Понял, что мы с ней не всем довольны.
— Мне нужно посоветоваться. — продолжил Толик.
— Хорошо, но завтра. В восемь приезжай к заводу. Поговорим.
И я шлепнул трубку на телефон. И выдернул розетку. А потом плотнее прижал Анюту к себе, запустив рук у неё между бедер.
— Как ты думаешь, казашка, это почти японка? — спросил меня Толик утром у проходной завода.
— Анатоль, если ты меня в полночь будил поэтому-то ты близок к травмам.
— Нет, я по важному вопросу. Но, согласись, и казашки у нас не охвачены. С этим нужно что то делать.
Я пояснил бабуле-вахтеру на проходной, что это наш сотрудник, просто пропуск не готов, и мы прошли в плановый отдел. У стола сидит Постников. Рабочий день на заводе начинается в девять. Больше никого.
— Вот, Сергей Константинович, у Толика к нам важное дело. Считает, — это безобразие, что никто из нас еще не трахнул ни одной казашки.
Серега был потрясен. Не казахским вопросом, впрочем.
— Толик? Ты болен? Восемь утра, и ты здесь? Из за казашек?
— Не. Просто к слову пришлось. Пацаны, вам нужно взять на работу одну девушку.
Я фыркнул.
— Пристраивать брошенных тобой баб никто не собирается.
Вошла Наташка, скинула куртку, уселась за стол и прислушиваясь.
— Помнишь Ирку Малкову? С химфака? Ну, ты к ней еще подкатывал, а она тебя послала?
— Постой, Толик. У нашего Петрова разбито сердце? — у Натальи загорелись глаза.
— Да подожди ты, Наташ. — поморщился Толик. — Она позавчера пыталась повеситься.
Дальше он поведал. Ирина Малкова, спортсменка — гимнастка, что училась на параллельном факультете, с год назад получила травму спины. И все было нормально, но весной у неё отказали ноги. Врачи в ЦИТО ничего не говорят. Но неофициально шепнули что все безнадежно. Она взяла академку. Пол года просидела в квартире, всеми забытая. А в выходной попробовала все кончить. Но мать не вовремя вернулась домой.
Я действительно млел рядом с ней. И даже пытался замутить. Но получив холодный отлуп, успокоился. В прошлой жизни я, после диплома, не интересовался особо, что там и как у однокурсников. А уж с других факультетов и подавно. Так что про неё и не вспоминал. А чего Толян то так переживает за неё?
— А при чем здесь ты?
— Ну, это…
— Ты трахнул девушку и бросил, скотина! — обличила Наташка.
— Подумаешь! С кем не бывает. Тем более что это еще на четвертом курсе.