– Сходил в городской музей.
– Я и не знала, что в городе есть музей.
– Он небольшой. Несколько черно-белых фотографий главной улицы, имена мэров – в таком вот роде. Весь музей – практически одна комната.
Кэти стыдливо молчала. Как же так? Как могло случиться, что она не знала о существовании музея?
– Женщина в музее – ей, наверно, лет триста – была только счастлива поговорить о «Грандже». У нее возникли кое-какие проблемы с некоторыми проведенными Патриком реновациями, но когда я отвлек ее от оранжереи, вспомнила, что здесь случился большой скандал. Когда пропала Вайолет Бофорт.
Кэти застыла на месте.
– Она знала что-то еще?
– Похоже, Вайолет пользовалась здесь популярностью. За ней ухаживали двое мужчин.
– Знаю. Это я и собиралась тебе сказать. Лорд Сомерсет и Генри.
Макс покачал головой.
– Нет. Александр Джеймс и Генри Кил. Они вели раскопки на Уиндмил-Хилл и познакомились с Бофортами. Вот эти письма от Александра. Он был влюблен в нее.
– Может быть, обычная вежливость. Другое время, другие способы выражения…
– Он говорит о ее красоте, о том, какой хорошей матерью она станет для его детей, и пишет в конце «навеки».
– Спасибо, – сказала Кэти. Надо же, он не пожалел времени, сходил куда-то, провел исследование на тему призраков. Тех самых призраков, в которых не верил. И это все ради нее. Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Макс обнял ее за талию, и его руки оказались на полоске обнаженной кожи между жилеткой и юбкой.
– Всегда пожалуйста. – И, наклонившись, поцеловал в губы.
Отдавшись поцелую, Кэти потянулась вверх. Второго шанса заслуживает каждый. Даже мошенник.
Через секунду она оторвалась.
– Не то чтобы мне это не нравится, но коллекцию поискать все же надо. Пока есть такая возможность.
Макс отпустил.
– Знаешь, тебе бы надо быть более безответственной. Дать себе пожить.
Тем не менее он повернулся и начал убирать сломанные стулья, чтобы добраться до коробок за ними.
– Я пробовала однажды. Закончилось все не очень хорошо. Так что теперь я всецело за образование.
– Ты бросила университет?
– Начать с того, что я в него и не поступала. В университете меня вряд ли научили тому, что требовалось знать. Знание – сила, но оно должно быть правильного рода.
– Ты говоришь, как мой старик. Я хотел изучать математику, но он решил, что я рехнулся. Сказал, что ее практическое применение я уже усвоил, а остальное бессмысленно.
Кэти попыталась представить юного Макса, думающего не о мошенничестве, а об учебе. Получалось с трудом.
– Что ты имеешь в виду?
– Считать карты, главным образом. – Макс достал из кармана перочинный нож, вскрыл первую коробку и, заглянув, поставил на пол. – Старые афиши. Самообразование – вещь хорошая, но как быть с досугом? Это не обязательно что-то опасное. Просто досуг может быть веселым. Я к тому, что мы оба молоды и здоровы, так почему бы не повеселиться вместе?