— Три, — сорвалось с языка у Пандоры.
— Тем более… Я знаю, что он несколько раз вне очереди брал на себя литургию триерархии. Это очень достойный шаг. Для любого молодого человека было бы честью породниться с такой уважаемой семьей.
Девушка недоверчиво посмотрела на Алкивиада. Но тот лишь сильнее сжал ее ладонь.
— Не сомневаюсь, что твой отец был бы этому рад.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Алкивиад досадливо поморщился.
— Пандора, я уверен, что любой бы одобрил подобный союз. Я хотел бы быть с тобой.
Девушка прикрыла глаза, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Наконец она решилась задать мучавший ее вопрос:
— Господин, тебя не пугает то, что я была пленницей?
Алкивиад скривился:
— Уверен, мы договоримся с господином Тофоном и об этом…
Повисла неловкая пауза.
— Я сделаю то, что прикажет мне отец, — вымолвила Пандора.
— Конечно. Я понимаю. Но ведь мы оба знаем, какое он примет решение. Так к чему ждать? — Алкивиад тоскливо вздохнул и тихо произнес, будто бы про себя, но Пандора отчетливо расслышала его шепот: — Военное счастье так переменчиво. Сегодня ты жив, а завтра…
Воцарилась напряженная тишина. Пандора долго подбирала слова. Наконец она прошептала:
— Господин… Понимаешь… Я… Я не принадлежу себе… Когда-то давно… — Пандора замолчала, силясь найти нужные слова.
Но Алкивиад с добродушной усмешкой остановил ее:
— А-а-а… Как же… Ты про то таинственное пророчество, которое услышала твоя мать, когда была на сносях?
Девушка с ужасом и непониманием уставилась на Алкивиада. Тот закатил глаза, будто силясь что-то вспомнить:
— Как же там было? Ага! «Доблестный муж, что Афины спасет, сердце Пандоры он заберет!» Правильно? Ведь именно поэтому тебя и назвали Пандорой?
Пандора почувствовала дрожь в коленях, на ее глазах навернулись слезы. Ее голос дрогнул:
— Откуда ты знаешь об этом?
Алкивиад развел руками:
— Мне рассказала Гиппарета. Она же твоя подруга?
— Она не должна была! — воскликнула Пандора, вырвав свою ладонь из его рук.
В глазах Алкивиада мелькнула улыбка, но он тут же согнал ее с лица.
— Прости. Я не знал, что это тайна, но… Подумай сама. Не хочу бахвалиться, но ты ведь знаешь, кем был мой отец и кто мой опекун? Кто, кроме меня, сможет исполнить пророчество?
— Ты спас Афины?
Алкивиад наигранно рассмеялся.
— Еще нет. Но, надеюсь, взятие после многомесячной осады непреступного города, врага Афин, можно считать спасением Аттики?
— И ты сделаешь это сам, один?
Алкивиад ухмыльнулся:
— Можно сказать и так. Я сейчас готовлю такое… Скоро вся Эллада будет говорить о том, как Алкивиад захватил Потидею и спас Афины.