В доме Чарли Франсуорта вспыхнули лампы, залив ярким светом стоящую на улице толпу. Все как-то сразу почувствовали себя голыми. Люди с глупым видом глядели друг на друга, щурились от света да шевелили губами, словно рыбы.
- Чарли, - провозгласила миссис Шарп голосом судьи, выносящего приговор. - Как это случилось, что только у тебя горит свет?
Нэд Розен согласно кивнул.
- И я хотел бы это знать, - сказал он. Что-то внутри пыталось его остановить, но злость заглушила этот внутренний голос. - Как это вышло, Чарли? Ты вроде бы захвачен врасплох? Тебе нечего сказать? Ты только шлепаешь своими большими жирными губами? Что ж, мы слушаем, Чарли. Мы хотим услышать, почему у тебя горит свет!
И снова хор голосов, которые повторяли этот же вопрос, придавали ему законность, поддерживали.
- В самом деле, Чарли? - спрашивали его голоса. - Как случилось, что только у тебя есть свет? - Вопросы вылетали из темноты и наотмашь хлестали по жирным мокрым щекам.
- Ты так поспешно выстрелил, - снова заговорил Нэд Розен. - И ты так хорошо объяснил, кого нам следует бояться. Так может, тебе надо было убить его, Чарли? Может, Пит ван Хорн, упокой, Господи, его душу, хотел нам что-нибудь сказать? Может, он обнаружил что-нибудь и вернулся, чтобы рассказать, кого нам следует остерегаться?
Глаза Чарли сделались маленькими дырочками, источающими страх. Он попятился и уперся спиной в кусты перед домом.
- Не надо, - взмолился он. - Пожалуйста, не надо! - Его пухлые руки пытались говорить за него. Они взлетали вверх в мольбе и в отчаянии падали вниз. Ладони с растопыренными пальцами просили о прощении, о понимании. Пожалуйста, пожалуйста... Клянусь вам, это не я! Правда, не я.
Камень рассек ему щеку. Он взвизгнул и закрыл лицо руками.
Люди стали надвигаться.
- Нет! - заверещал он. - Нет!
Он рванулся через кусты, словно гиппопотам, раздирая одежду, лицо и руки. Жена его бросилась к нему, но кто-то подставил ей подножку, и она упала лицом на тротуар. Еще один камень просвистел в воздухе и ударил бегущего к дому Чарли в затылок. Другой камень разбил фонарь над крыльцом, и стеклянные осколки обрушились Чарли на голову.
- Не я! - закричал он надвигающейся толпе. - Это не я, но я знаю кто, - неожиданно для себя сказал он. И только произнеся это, понял, что сказал единственно правильную в его положении вещь.
Люди остановились, неподвижные, словно статуи, и из темноты раздался голос:
- Олл раит, Чарли, Кто это?
Нелепый толстый человек стоял на крыльце и улыбался сквозь текущие по лицу слезы л кровь.