Молодой человек приветливо поднял руку, ему кивнули в ответ. Седоволосый абориген остановился и почтительно поклонился. Леша вопросительно посмотрел на него, и тот махнул рукой в сторону корабля. Седоволосый обменялся несколькими фразами с юношей и пошел обратно. Алексей стоял, переминаясь с ноги на ногу, и с любопытством озирался по сторонам.
Молодой человек поманил Лешу и что-то крикнул в сторону корабля. Из-под тента вылез пожилой мужчина и, кутаясь на ходу в красный плащ, направился к ним.
Вид одежды и оружия этих людей привел Лешу к мысли, что теперь настало самое время попробовать латынь.
– Salve! – повторил он давешнее приветствие. – Vivat Imperatoris!
Но его слова не произвели никакого эффекта.
Леша сделал новую попытку:
– Ave… Vivat Republica… – с сомнением добавил он.
Слушатели переглянулись и в свою очередь что-то сказали Алексею, но он не разобрал ни единого слова.
– Никомедос! – обернулся собеседник к молодому человеку.
Юноша стал что-то многословно объяснять собеседнику.
«Никомедос… Никомед…» – Леша задумался. Имя похоже на греческое. Однако на греческом он мог сказать еще меньше, чем на латыни. Но, может, все же стоит попробовать?
Алексей напрягся, вспоминая нужное слово:
– Хайре!
Собеседники взглянули на него с любопытством и легким интересом.
– Хайре, – насмешливо бросил Никомед и выжидающе уставился на Алексея.
Леша выдохнул: вероятно, угадал. Что же сказать еще?
– Эллада, философия, ойкумена!
Стоящие на страже воины с любопытством косились на них, прислушиваясь к разговору. На лицах их читались презрение и насмешка. Никомед снова задал Алексею несколько вопросов, но он лишь недоуменно моргал и беспомощно улыбался.
Никомед перебросился парой фраз с пожилым собеседником. Черты их лиц были схожи, так что Леша решил, что пожилой мужчина – отец Никомеда. Насколько Леша сумел расслышать, его звали Фрасиклид.
Никомед достал из-под плаща узелок с купленными в деревне вещами и продемонстрировал отцу его содержимое. Они с восторгом разглядывали кварцевый диск, бросая на Лешу пытливые взгляды. Затем Никомед махнул рукой, подзывая Алексея. Молодой грек вопросительно указал на аптечку и питательные батончики. Леша взял один батончик и жестом показал, что нужно сорвать упаковку, но не решился сделать это без разрешения. Никомед взял второй батончик и любопытством стал рассматривать напечатанный на упаковке текст. Леша ткнул пальцем в буквы и прочел надпись.
Никомед с отцом переглянулись, и Фрасиклид кивнул. Никомед сделал рукой подбадривающий жест. Леша аккуратно, стараясь не порвать упаковку, открыл батончик. В воздухе разнесся аромат арахиса, смешанного с шоколадом. Леша поднес батончик к губам, показывая, что его следует съесть. Греки с сомнением смотрели на него. Тогда Леша сквозь упаковку отщипнул небольшой кусочек шоколадки, положил на язык, демонстративно причмокнул и одобрительно закивал, затем протянул батончик Никомеду. Тот тоже отщипнул крошечный кусочек и опасливо положил себе в рот. На его лице появилась гримаса приторности и удивления. Он причмокнул и что-то сказал отцу. Немного постояв в задумчивости, он снова поднес шоколадку к губам и откусил кусочек побольше. Его отец тоже решился попробовать незнакомое лакомство. Вскоре оба грека дожевывали батончик, одобрительно покрякивая. Расправившись с шоколадом, они одновременно взглянули на оставшуюся пару шоколадок. Фрасиклид что-то спросил Никомеда, тот пожал плечами и махнул рукой в сторону деревни.